— Должно быть, это дочка ей по телефону сообщила, что рожает, — предположила фантазерка Трошкина. — И Зару Рафаэловну новость так взволновала, что она слегла.

— Ладно, пусть выздоравливает. — Сказать мне больше было нечего.

Не грузить же тяжелобольную информацией о местонахождении банки с медом! Заразе сейчас явно не до нее.

— Инка, а ты вовремя позвонила, я как раз закончил феерическую иллюстрацию для твоего поста про завтрак на нудистском пляже, — похвастался дизайнер. — Лови и любуйся!

Я приняла отправленный мне файл, открыла его и присвистнула. Рядом ахнула Трошкина.

На фото была запечатлена фигуристая дева, в соблазнительной позе разлегшаяся в полосе прибоя. Судя по порочному блеску глаз и сладострастному изгибу губ, на исходнике модель красовалась нагишом, но дизайнер обработал снимок в соответствии с моими пожеланиями, и теперь пышные груди девы прикрывали чаши из половинок арбуза, а развилку между ногами скрывала большая гроздь черного винограда.

— Если прищуриться, все эти виноградины выглядят в точности как завитки курчавых темных волос в форме треугольника! — неодобрительно высказалась Трошкина. — Казалось бы, все неприличное закрыто, но выглядит еще более непристойно, чем просто голая девка!

— Вот она — великая сила искусства, — кивнула я, абсолютно довольная. — От картинки глаз не оторвать, а придраться не к чему, так что админы соцсетей не забанят меня за порнографию!

— Но какое отношение это непотребство имеет к фуд-блогерству? — насупилась Алка.

— Что такое фуд-блогерство, каждый понимает по-своему, — философски рассудила я. — Вот ты лично, глядя на эту иллюстрацию, о чем думаешь? Ведь не о сексе же, правда?

— Конечно, не о сексе! — возмутилась подружка. — Я думаю, сколько народу понадобилось, чтобы выесть до зеленой корки арбуз, в который поместились груди пятого размера!

— О! Ты думаешь в правильном направлении! — обрадовалась я. — Ведь это фото к посту о натуральном завтраке на нудистском пляже!

— Групповой нудистский завтрак — это натуральный разврат, — припечатала Трошкина и, вздернув носик, отвернулась от экрана.

Потом снова оглянулась, еще немного посмотрела и добавила с осуждением:

— А ведь еще кому-то предстоит съесть весь этот виноград! Фу!

Я засмеялась и отогнала ханжу от своего ноутбука.

До вечернего отбоя я успела не только разместить свою первую фуд-блогерскую публикацию, но и оценить ее успешность: лайки на скандальный пост слетались, как мухи на мед!

Тем временем вновь прибывшие гости разбрелись по своим спальным местам, и даже бабуля проявила редкое милосердие к окружающим, воздержавшись от просмотра телепрограмм.

— А ты знаешь, что вежливое грузинское обращение к мужчине — «батоно»? — зевнув, спросила меня Трошкина.

Она не зря прогулялась в Интернет — хоть чуток опылилась местным колоритом.

— Учту, — пообещала я и тоже зевнула.

На том мы и расстались, разойдясь по своим опочивальням.

Утро окрасило нежным светом стены древней крепости Нарикала, и проснулись с рассветом скромные труженики грузинской земли. А кое-кто к этому моменту вообще еще не ложился.

Внешность маленького человечка и его большого босса приобрела общую черту — красные глаза. У подчиненного они стали такими от недосыпа, а у начальника еще и от бешенства.

— Ну?! — рыкнул Босс, нетерпеливо ожидая доклада.

Маленький человек развел руками и потупился:

— Мы проверили все отели Тбилиси. Инны Кузнецовой нигде нет. Гостиницу она не бронировала.

— Значит, проверьте все отели Грузии! Где-то же она остановилась!

Подчиненный поспешно кивнул:

— Проверяем! Уже нашли кое-что интересное: на пару дней раньше, чем Инна Кузнецова, в Тбилиси прилетел Казимир Кузнецов…

Босс фыркнул:

— Вы знаете, сколько в России Кузнецовых? Это же самая распространенная русская фамилия! Как у нас Беридзе!

— Но Казимир Кузнецов прилетел из того же города, что и Инна Кузнецова, из Екатеринодара…

— Город-миллионник, — снова фыркнул Босс. — Там, наверное, тысяча Кузнецовых живет.

— Но конкретно этот Кузнецов прилетел одним рейсом с предыдущим курьером…

Босс по инерции гневно фыркнул еще раз, потом осознал услышанное и задумался:

— Возможно, это не случайно…

— И вот как раз у Казимира Кузнецова бронь в одном из отелей Тбилиси была! — поспешил развить успех подчиненный. — Правда, он ее почему-то отменил и поселился в частном секторе, но мы уже знаем, где именно, сумели выяснить это у клерка на рецепции!

— Так почему вы до сих пор здесь, а не там, где все эти Кузнецовы? — нахмурился Босс. — Живо туда, и без посылки не возвращайтесь!

* * *

Утро стартовало традиционно — с битвы за ватерклозет.

В нашем семействе это обычное начало дня.

Невозможно составить и, главное, четко выдерживать расписание оккупации санузла в семействе, лишь один член которого регулярно ходит на работу!

Все остальные, кроме меня, несчастной, у нас либо пенсионеры, либо люди творческих профессий, и видели бы вы, как эти условно безобидные личности мордуют друг друга под дверью сортира!

На сей раз в бескомпромиссном поединке сошлись мамуля, бабуля и Трошкина, которая невольно спровоцировала битву, задержавшись в ванной чуть дольше, чем на четверть часа.

К исходу этого срока бабуля уже молотила в дверь сухоньким кулачком, вопя так пронзительно и громко, как умеют только глуховатые старушки и новорожденные детеныши кашалота:

— Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!

В очереди за бабулей, по-наполеоновски скрестив руки на груди и нервно дергая левой икрой, стояла мамуля. В паузы, необходимые бабуле, чтобы набрать в легкие воздуха, она однообразно, но с нескрываемым чувством вопрошала:

— Долго еще? Еще долго? Ну, долго еще?

Я оценила диспозицию (две возрастные валькирии штурмуют сортир, а с кухни доносится воинственный грохот кастрюльного железа) и сделала единственно правильный вывод о личности туалетного сидельца:

— Трошкина, не тормози, сникерсни!

— Отставить сникерсы! Никаких шоколадок натощак! — из кухни тотчас выглянул папа.

По причине жары он был в облегченном обмундировании — босиком, в купальных шортах и импровизированном кухонном фартуке из полотенца леопардовой расцветки.

— Гамарджоба, батоно! — приветствовала я его вежливо, в традициях страны пребывания.

— Ты кого батоном обозвала, жэнщчина?! — с роскошным кавказским акцентом отозвался папуля.