— Да прекрати выдумывать, Карина! Никого я не трахаю кроме тебя.

— Ты трахаешь меня?! Когда это было в последний раз, ты помнишь или уже забыл? Ты думаешь я ничего не понимаю? Если ты не вернулся к бывшим, значит у тебя появилась новая молодая фаворитка. Сколько ей, скажи мне?! Я уже тоже слишком старая для тебя? В 20 лет!

— Ни к кому я не вернулся, никого не нашёл! Не выноси мне мозг, Карина! В коем-то веки у меня выдалось свободное время, чтобы не думать о работе, и хорошо отдохнуть в домашней обстановке, а вместо этого ты сводишь меня с ума своей ревностью!

— Я ненавижу твою работу. Все эти сумки с деньгами превратили мою жизнь в кошмар.

— Я думал, что на деньгах спиться как в лебяжьем пуху — мягко и с удовольствием.

— А я думала, что-то для тебя значу.

— Ты значишь для меня больше, чем думаешь. И это не пустой звук. Поэтому я и подарил тебе новенькую «Audi» и квартиру в центре Москвы! Какие ещё проявления любви тебе нужны?

— Ого! Мы уже начали оценивать наши чувства? Прекрасно! По чём нынче любовь, циник?

— Я не это имел ввиду!

— А что ты имел ввиду, говоря о квартире? И если уже ты завёл о ней речь, то знай: в доме, где она расположена, исчезают люди.

— О чём это ты?

— В том проклятом доме уже пропало три человека! Среди жильцов ходят странные слухи то ли о пришельцах, похищающих граждан, то ли о древнем кладбище, на месте которого застройщик возвёл этот несчастный дом. И теперь мёртвые, чей сон мы растревожили, забирают в могилу живых.

— Что ты такое несёшь?

— Мне рассказал об этом охранник.

— Не сходи с ума, Карина!

— А что я должна думать, когда жуткий чёрный ворон превратил мою квартиру в гнездо, которое он не покидает ни днём, ни ночью?!

— Он абсолютно для тебя безопасен!

— Ты меня слышишь: я не могу находится в этом чёртовом сейфе для денег! А здесь я схожу с ума в полном одиночестве. В шкафу у меня уже пять вибраторов, Дима. Пять! А мне нужен всего один! И не искусственный, а настоящий!

Карина сорвалась и зарыдала. Захаренко, растроганный плачем любимой, нежно обнял её и начал целовать в голову. Она обхватила его крепкие руки, глубоко вдохнула запах мужского парфюма, и чуть не потеряла сознание от удовольствия. Её губы бросились искать его губы, а руки судорожно расстёгивать голубую рубашку. Резким движением она сдёрнула с себя футболку, притягивая его голову к обнажённой красивой груди с торчащими от возбуждения сосками.

Захаренко целовал её, но не чувствовал удовольствия, как было прежде. Что-то изменилось. Как будто еда стала пресной, а плоть безжизненной. Словно крошечный вирус ковида не только лишил его обоняния, но и притупил тактильные ощущения. Почему-то он посмотрел в хрустальное зеркало за спиной Карины. Как будто хотел в нём кого-то увидеть. Кого-то, кто мог бы его вылечить от охватившей тело заразы. Но в отражение кроме надломленной бедной Карины никого не было.

Захаренко встал и увлёк её в спальню. Упав на кровать, он долго возился с одеждой, пытался ласкать её вопиющее к любви тело пальцами рук, облизывал языком шею, целовал упругий животик и бёдра, но всё было бесполезно. Он не чувствовал возбуждения. Его член оставался вялым и отказывался брать приступом крепость с заточённым в ней женским желанием. Тогда Карина окутала его горячим дыханием, нежно поцеловала и попыталась сделать минет, но всё равно ничего не выходило. Даже её трепетный ротик не смог реанимировать потерявшего сознание пациента.

— Что не так, любимый? — спросила она, наконец, всё ещё надеясь на чудо.

— Не знаю, — потерянным голосом виновато ответил он, — наверное я устал. Утомление на работе, нервная обстановка, я же батрачу без выходных, вкалываю как папа Карло…

Карина отстранилась от него словно чужого и неприятного человека, свернулась калачиком и заплакала. Ей не хотелось слушать, что он бубнил себе под нос, пытаясь оправдаться в её глазах. Тогда Захаренко потянул руки, чтобы обнять её, но она обиженно отдёрнула их.

Это случилось с Димой впервые. Неловкость, стыд, желание провалиться под землю — вот, что хотелось ему сделать. А ещё лучше было бы поразить Карину прибором для стирания памяти, которым пользовались Томми Ли Джонс и Уилл Смит в знаменитой трилогии «Люди в чёрном». А потом выстрелить и в себя, чтобы навсегда забыть несмываемый мужской позор!

Сердце Захаренко билось словно у спортсмена, готовящегося к олимпиаде, в самом разгаре тренировки. О сне можно было позабыть. Он не выдержал и пошёл в душ. Включив воду, он нашёл в интернете порнушку, и попытался поднять младшего друга из глубокого анабиоза. Ничего не выходило. Отчаяние сменилось панической злобой. В течении часа он пытался реабилитироваться под потоками тёплой воды.

Но ни порно, ни советы из интернета не помогали, только усиливая раздражение. Гордость была уничтожена, самоуважение — опрокинуто с пьедестала. Порноактрисы, заглатывающие орудия производства детей и облизывающие двухместные шарообразные тантхаусы для спермотазоидов напрасно истекали слюнями и срывали с себя разноцветные блестящие одежды. Дипломированные психологи заблуждались, утверждая, что глубокое равномерное дыхание и концентрация на пчеле, опыляющей полевой цветок, способствуют здоровой эрекции.

Смирившись со случившимся, он тихо вышел из душа, подошёл к барной стойке и налил в фужер Hennessey. Залпом опустошил коньяк и нервно застучал ногтями по хромированной металлической поверхности бара. Этот звук напомнил ему о чёрном пернатом вороне, которого он увидел здесь впервые. Захаренко посмотрел на хрустальное зеркало. В его взгляде светилась надежда, что сейчас там появится Дарина.

На цыпочках он подкрался к своему отражению, положил ладошки на стекло и попытался заглянуть по ту сторону в зазеркалье. Крошечные частички его горячего дыхания влагой покрыли поверхность зеркала. Ничего не выходило, ведьма не появлялась. Он попытался расслышать её шаги, но ответная тишина была для него безжалостна.

— Дарина, — тихо позвал он. — Я знаю, ты меня слышишь. Отзовись, девочка… это я, твой инквизитор. Мне нужна помощь.

— Дима?!

Захаренко обернулся, увидев испуганную и растерянную Карину.

— С кем это ты разговариваешь?

— Ни с кем… Тебе показалось, малышка, — он подошёл к ней, испуганно оглядываясь назад, и плотно прижал к груди. — Несмотря ни на что, я люблю только тебя. Пойдём, ляжем в кровать.

И он увёл её в спальню. Через несколько дней трагический эпизод повторился уже с Настей. Захаренко позвонил ей:

— Мне нужно тебя увидеть, дорогая.

— Дорогая? — замурлыкала от удовольствия девушка.

— Да, мне это очень необходимо,