Особенно Генриетте не понравилось то, что, когда он вошел в комнату, она отреагировала так же, как прежде тетушка. Единственное различие — гордость не позволила ей проявить чувства, и еще она не хотела сделать родственников предметом насмешек такого человека, как граф, если он пожелает оскорбить их.

Ее положение усугублялось еще и тем, что даже разносящие напитки слуги не снисходили до того, чтобы обращать на них внимание.

Если бы только Генриетта не отвергла предложение лорда Дебена сделать ее звездой высшего света, если бы не вела себя столь неблагодарно и грубо, все сейчас могло бы быть по-другому.

Всецело поглощенная самобичеванием, она едва не врезалась в высокого мужчину, преградившего ей путь.

— Лорд Дебен!

И как это ему удалось незаметно подойти к ней, ведь он стоял в противоположном конце комнаты.

— Мисс Гибсон, — произнес он в ответ, слегка кивая в знак приветствия. — Уж не пытаетесь ли вы избежать встречи со мной?

— Н-нет-нет, совсем нет! Я решила, что это вы… — Она почувствовала, как жаркий румянец заливает ее щеки.

Лорд Дебен прищурился, и по его полным чувственным губам на мгновение проскользнула тень удовлетворенной улыбки.

— Я всего лишь исполнял ваше желание. Вы недвусмысленно дали понять, что не хотите иметь со мной никаких дел. Вот и решил не засорять гостиную в вашем доме своей персоной, вводящей в искушение.

Генриетта почувствовала, как щеки запылали еще жарче.

— Я была зла и расстроена, поэтому говорила необдуманно. А еще я вела себя грубо. — Она подняла голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. — Прошу у вас прощения.

Он продолжал улыбаться одними губами, глаза при этом оставались серьезными. Он будто разочаровался в ней.

— Но ведь вы отомстили мне, не так ли? — мрачно продолжала Генриетта. — Так что, полагаю, мы теперь квиты.

— Прошу прощения, не понял, что вы имеете в виду.

— Ох, только не надо притворяться, что понятия не имеете, о чем я говорю, — отрезала она. Она ненавидела, когда он смотрел на нее высокомерно, словно говоря: «Да как вы смеете?»

— Когда вы сказали, что мне придется самой разбираться с ситуацией, вы уже точно знали, что случится после нашей прогулки в парке. С тех пор гостиную моей тетушки осаждают ужасные люди, желающие знать, кто я такая и в каком родстве с вами состою.

Улыбка графа наконец добралась до глаз.

— Не сомневаюсь, вы быстро ставите их на место. Жалею лишь о том, что меня там не было, я бы лично наблюдал за тем, как их смутили ваши мастерские резкие замечания.

— Я никому не делала резких замечаний. Говорю вам, эти люди заявились в гостиную к моей тетушке. Я просто объяснила им… — продолжала Генриетта, ободренная тем, что Дебен улыбается ей, хотя пришлось приложить к этому немало усилий. Когда он улыбался так искренне и весело, то превращался совсем в другого мужчину. Будто становился моложе и ближе. — Так вот, я объяснила им, что мне двадцать два года.

— Это обстоятельство, естественно, пресекло сплетни о том, что вы моя давно потерянная внебрачная дочь, принимая во внимание мою безрассудную юность.

Ее глаза расширились от удивления. Она и подумать не могла, что он будет выражаться столь прямолинейно. Хотя первая намекнула на те ужасающие вещи, что были сказаны о ней.

— Вы тоже об этом слышали?

Он серьезно кивнул:

— Со своей стороны я заявил, что, хотя подобный комплимент мне очень лестен, принимая во внимание мою репутацию, даже для меня было бы совершенно невозможно начать половую жизнь в девять лет.

— Кстати, раз уж мы заговорили о вашей репутации, — мрачно продолжила Генриетта, — принимая предложение покататься с вами по парку, я и понятия не имела, что вы никогда прежде не делали его ни одной женщине, если она не являлась вашей любовницей.

Улыбка графа тут же погасла.

— Кто вам это сказал?

— Что вы катаетесь только с любовницами?

Он угрюмо кивнул.

— Будет лучше, если я не стану сообщать вам его имя. — Она внезапно испугалась того, как этот расчетливый мужчина Может отомстить пустоголовому юнцу, проговорившемуся ей об этом. — Кроме того, другой джентльмен заявил, что не поверит в это до тех пор, пока ему не станет доподлинно известно, что у вас проблемы со зрением.

— Что он сказал?

— А теперь вас, вероятно, подводит еще и слух? Возможно, следует присесть. В вашем возрасте нужно бережнее к себе относиться.

— В моем возрасте? Мне немногим больше тридцати лет, нахалка вы этакая!

Взяв Генриетту за руку, лорд Дебен подвел ее к буфету, у которого толпились слуги, до сих пор мастерски ее игнорировавшие. Дебен бросил им несколько повелительных слов, распорядившись, чтобы тете Генриетты и ее кузине доставили поднос прохладительных напитков, после чего увлек девушку в укромный уголок за самым дальним буфетом.

— Будьте так добры, сообщите имя мужчины, оскорбившего вас в гостиной.

— Зачем? — Она широко распахнула глаза, имитируя удивление. — Он всего лишь повторил ваши собственные слова, сказанные мне в парке.

— Ничего подобного. Я перечислил множество ваших положительных черт в попытке убедить, что вы обладали бы равными с мисс Уэверли шансами очаровать мужчину, если бы только…

— Это в любом случае не имеет значения, потому что мистер Криммер очень скоро разобрался с ним.

— Кто такой мистер Криммер? — Дебен прищурился, внимательно глядя на нее. — Уж не тот ли кавалер, по которому вы убивались на балу мисс Твининг?

— Ах, нет-нет. Он вообще не был моим кавалером. Просто когда лорд… то есть я хотела сказать, господин, решивший, что вас подводит зрение, сказал, что еще мог бы понять, если бы вы пригласили Милдред, она лакомый кусочек — да, кажется, он именно так выразился, — мистер Криммер, который влюблен в мою кузину Милдред, схватил его за грудки и поднял со стула, а потом вытолкал вон из дома и спустил с лестницы.

Генриетта замолчала, неотрывно глядя на графа поверх ободка неподвижно застывшего веера. В ее глазах отражались искорки смеха.

Похоже, это происшествие ее совершенно не сердило. Наоборот, можно сказать, очень забавляли кривлянья грубиянов, наводнивших дом миссис Ледбеттер. Дебен оперся о стену и скрестил руки на груди.

— Прошу вас, продолжайте, — медленно протянул он. — Жду не дождусь продолжения.

Он притворялся скучающим, хотя на самом деле наслаждался разговором с мисс Гибсон, как ни с одной другой женщиной за те две недели, что намеренно избегал ее. Вообще-то он ни с кем и не разговаривал подобным образом. Правда, несколько раз пытался завязать беседу с молодыми леди, которые могли похвастаться отменным генеалогическим древом и стройными фигурками. Они заученно повторяли: «Да, милорд. Нет, милорд. Ах, раз вы так говорите, милорд, уверена, вы правы». Это было сродни постоянной диете, состоящей только из хлеба и молока.