* * *

— Даже чаю не попьете?

В дверях кабинета Настя увидела напряженно улыбающегося человека в пестрой гавайской рубахе и поняла, что ее разговор с Дэвидом слушала не только Вики.

Человеку на вид было лет сорок — сорок пять. Расплывшаяся фигура и бегущие прямо ото лба залысины придавали ему некоторую солидность. Но в глазах отсвечивала какая-то затравленность, словно его одолевали неразрешимые проблемы.

— Ой! — всплеснула руками Вики. — Познакомьтесь. Это моя подруга Настя. А это — Вадим.

— Очень рад! — расширил улыбку Вадим, отчего она не сделалась более естественной. — Вики мне про вас все уши прожужжала. А что случилось? Зачем вам так срочно в Будапешт? Разве Монреаль хуже? Погостите, Вики будет счастлива. И потом, — сделал паузу Бурт, — Венгрия только недавно вышла из восточного блока. Там царит полнейший хаос, город просто кишит сотрудниками КГБ, которые не спешат оттуда уезжать. Разве не страшно лететь туда молодой девушке без всякой охраны?

— У нее работа, — вклинилась Вики.

— Понимаю, — кивнул Бурт. — У сотрудника такой важной конторы, как «Денирс», могут быть важные дела даже в Будапеште.

— И это для вас не секрет? — с легким кокетством спросила Настя.

— Разве это тайна? — удивился Бурт. — То, что знает Вики, об этом в курсе весь мир.

— А я-то все думала, — засмеялась Настя, — чем она мне так напоминает мою тетю Полину?

— Нет, все-таки я вас так быстро не отпущу, — категорически объявил Бурт. — Хотя бы чаю надо выпить. Садитесь, нам чай сюда принесут. Распорядись, Вики.

— Ну что ж, — сдалась Настя. — Пожалуй. Только я действительно спешу. Я даже не знаю, когда ближайший рейс на Будапешт.

— Когда вам будет угодно, сударыня, тогда и будет рейс, — заявил Вадим с чрезвычайной любезностью. — И чемоданчик вам поможем донести. Я, знаете ли, люблю носить чужие.

«А неплохо их там обучали, — подумала Настя. И вдруг ей показалось, что этого человека она уже однажды видела. Но где? Когда?

— Очень любезно с вашей стороны, — поблагодарила Настя. — Но может, не стоит беспокоиться?

— Никакого беспокойства. Просто у моего помощника совершенно неожиданно возникла необходимость улететь. И как вы думаете, куда? — искусственно усмехнулся Вадим.

— Неужели в Будапешт? — воскликнула Настя, сотворив на лице крайнюю степень удивления.

— Точно так. Вас с удовольствием возьмут на мой личный самолет. Вылет через два часа. Алекс! — вдруг громко крикнул Бурт, поворачиваясь к двери.

В проеме тотчас появился коренастый брюнет в очках, словно он там и стоял, дожидаясь, когда его позовут.

— Рекомендую, — представил его Бурт, — мой помощник Алекс. Собеседник он, по правде говоря, не очень занимательный, но зато человек надежный. Он за вами присмотрит, — не удержался от ухмылки Бурт.

Алекс быстро стрельнул в Настю глазами так, будто на носу у него светились не очки, а два оптических прицела.

— Я без приказа сверху и муху не прихлопну. — Комиссар полиции был явно раздосадован и даже немного напуган. — Интерпол мне не указ. Какой еще к черту Интерпол? У меня что, своих начальников нет? Я, между прочим, на этом месте тридцатый год работаю. И ни единого нарекания за все годы. А почему? Потому что всегда в точности выполнял все приказы и вовремя докладывал. Для меня правильно оформленный приказ — закон. А ваша бумажка что? Пустое место! Танки где-то в России, а я тут должен целую операцию в центре города проводить. Вот если бы они были здесь…

Полицейский вдруг осекся, сообразив, что сказал двусмысленность. И немедленно в памяти у него встали картины пятьдесят шестого, когда советские танки заполонили Будапешт. Его обрюзгшее лицо сразу потемнело. Он растерянно посмотрел сначала на белое пятно на стене, откуда, видимо, совсем недавно был снят чей-то портрет, а потом — на сидящего напротив щуплого седого мужчину в дорогом штатском костюме, агента Интерпола.

— Господин комиссар, ордер Интерпола имеет абсолютно законную силу. И никому больше не надо подтверждать его полномочия. Короче, Готтлиб, — перешел мужчина на дружеский тон, — ты меня не первый год знаешь, дело серьезное. Если ты их упустишь, твоей карьере конец. — Седой кивнул в сторону пятна на стене. — Их приказы кончились. Принимай решение по закону.

— Ты меня, Янош, не учи жизни. Ты ведь еще в прошлом году партийные взносы собирал. Теперь пристроился к теплому месту и бумажками размахиваешь, а мне расхлебывать? Думаешь, все так мирно кончится? Сорок лет коммунизм строили, и в один день все демократами станут? Как же! Держи карман! Пойми, Янош, мы сидим на пороховой бочке. И чем тише сидим, тем больше шансов уцелеть. Будь моя воля, я бы не только разговаривать — я бы трамваям звенеть запретил. А ты хочешь, чтобы я в центре города устроил войну. Не буду. И не мечтай. Дам тебе двух полицейских, и иди арестовывай своих торговцев танками.

— Да ты что, Готтлиб! Нужна группа захвата. Нужно оцепление вокруг отеля! — возмутился Янош. — У меня нет времени в министерских кабинетах приказы выколачивать. Брать их надо сегодня вечером, в отеле «Москва».

— Слушай, Янош, у меня складывается впечатление, что ты и в самом деле к войне готовишься, — заподозрил неладное комиссар. — Это же обычные коммерсанты. В штаны наложат, когда ты им под нос свою бумагу сунешь.

— Такие танками не торгуют, — спокойно отреагировал Янош.

— Это точно, — согласился, наконец, Готтлиб. — Не торгуют. И что ты предлагаешь?

— Предлагаю поставить три машины у центрального входа в отель, а два экипажа на бульваре у заднего двора. Я со своими людьми зайду через черный ход по лестнице. Твои люди в фойе должны заблокировать лифт. Выезжаем в половине пятого вечера. Операцией руководишь ты. Мое дело — захват и арест.

— Можно и покомандовать, конечно. Но захват и арест проводи сам! — категорично добавил комиссар. — Чует мое сердце, добром это не кончится. Письменного приказа нет. И кому потом докладывать?

— Договорились, — перебил его Янош. — Напоминаю: выезд в половине пятого.

Яноша страхи комиссара волновали меньше всего. Уж он-то знал, кому докладывать.

* * *

Избавиться от Алекса Настя попыталась еще во время паспортного контроля, потому что, вопреки утверждению Бурта, ее внезапный попутчик оказался весьма словоохотливым и всю дорогу под видом ухаживаний пытался ее подтолкнуть к разговору о «Денирс», точнее — к организации системы безопасности, о чем Настя имела весьма смутное представление. Уловив, что Алекс наслышан о Вилли Боне, она его к нему и адресовала, объяснив, каким образом записаться к нему на прием.

Настя слушала Алекса вполуха, все время пытаясь вспомнить, где она видела Вадима Бурта. А Настя в этом не сомневалась — память на лица у нее была фотографическая. Но где?