же их опознала – эти ручные «динокариды» работали здесь, на Равнине, и почтальонами, и шпионами, и охотничьими псами.

- Сам сделал?! – девушка успела разглядеть характерные насечки на спинных щитках.

- А чем ещё заняться? – хмыкнул Вепуат. – Был бы я Гедимином, проку было бы куда больше. Но я всего лишь я. Немного помощи оружейникам и много времени на всякие… дела. А тебя, говорят, загоняли по традициям?

К стене подошёл отряд гвардии, и носильщики Вепуата посторонились. Джейн и мигнуть не успела, как толпа отнесла её и Хассека в сторону от стены. Потом сармата обступили Скогны и стражи, и пролезть к нему нечего было и думать. Шум и гам вокруг постепенно обретал ритмичность, ещё немного – и застучали барабаны, загудели ракушки, засвистели флейты. Джейн никак не могла уловить ритм – он точно был, но «ломался» в самый неожиданный момент. В небе вспыхнули цветные огни – стражи устроили беззвучный салют. Хассек подтолкнул Джейн, и она, спохватившись, подняла посох. Ко второму «залпу» как раз успела – небо снова зажглось узорными разводами.

…Петь всё-таки пришлось – но через час, после нескольких глотков местной браги (Джейн знала, как её делают, но на втором часу праздника ей уже было всё равно), «на ура» зашла и «Кукуруза на Сатурне», и «Ласковый дождь», и «Памяти Олдрина»… Из стен иногда выглядывали глаза, белые щупальца, волокна света; жгучие вспышки, отдающиеся в костях, сменялись ровным теплом. Джейн не знала наверняка, оно придаёт уверенности – или всё-таки слабенькая местная брага. Тут был кто-то, кроме горожан, солдат и стражей, даже кроме Кайшу и сущности по имени Пламя, - кто-то, кто ещё больше, огромное могущественное существо. Джейн видела, как исчезает содержимое то из одной, то из другой миски. Когда присутствие чего-то исполинского стало совсем уж ощутимым, все потянулись к воротам. Музыканты доигрывали на ходу.

- У проклятых динозавров нету денег!

Почему у этих тварей нету денег?!

Кто заплатит за разбитую гитару? - напевала Джейн, уже не беспокоясь ни о попадании в чужеземный ритм, ни о мелодичности голоса. Пели все, кто умел и не умел, каждый своё, - от нхельви, снующих под ногами, до стражей.

«Ничего,» - странная уверенность не оставляла Джейн и под крышей древнего завода, на дне спального кокона. «Стардрайвер за гитару заплатил сполна. И с Кьюгена возьмём. И за АЭС, и за сожранные мозги, и за всех убитых и замученных. Пусть его потреплет Равнина – а мы добьём.»

1 день Мысли месяца Лучей. Равнина, Сердце Пламени

- А ведь он и сейчас там, - неожиданно сказал Хассинельг. Он рассеянно следил, как Джейн пытается поднять волной песок в кожаном тазу. В углу стоял тазик гравия, рядом лежала глыба «песчаника», - следующие «уровни сложности». Пока что шевелиться не хотел даже песок.

- Кто и где? – Джейн от неожиданности опрокинула бы тазик, если бы он весил меньше на десяток килограмм. Переместил его сюда, наверное, Хассек, - но вот как кожа не порвалась, а кости-распорки не треснули…

- Нерг. «Я не покину Пламя вечно,» - вот что он сказал Куэннам. А с ними, да здесь… клятва есть клятва. Он ещё там, в Пламени, - его дух заперт среди сияющих колонн.

Джейн, забыв о тренировке, опустила посох.

- И… он как-то себя проявляет? Кайшу – она же оператор теперь… она видит его?

- Кайшу о нём говорить не любит, - страж махнул хвостом. – Её сын погиб, её родичи натерпелись… А Нерг ещё там. Клятва никуда его не выпустит.

Джейн поёжилась. «Вот так однажды брякнешь, не подумав, - и на двадцать тысяч лет в ядерный реактор… Это больно, наверное.»

Чей-то взгляд из-под пола снова начал на ней фокусироваться. «А что, если это он и есть? Не зря же вылезает, когда о нём речь…» - Джейн встряхнула головой и снова подняла посох.

- Хассек, а ты это к чему?

Страж повёл хвостом.

- Так, в голову пришло. Сильный день Мысли, вот и лезет всякое.

- Эй! – Джейн быстро огляделась по сторонам – не начнёт ли реальность «плавиться», а сквозь Куэннский орнамент – проступать стены больничной палаты?

- Значит, сегодня будет… всякая чушь мерещиться? Как в прошлый раз? А тебя уже… не пора свести в кузницу? – она криво ухмыльнулась. Маленькое пятнышко от давнего ожога осталось – психиатрическое лечение на Равнине было эффективным, но суровым.

- Я ещё в себе, - отмахнулся страж. – И ты тоже. Главное – посох не выпускай. Стены Сердца нас защищают, но мало ли…

…Похоже, Хассек был прав – ни на тренировке, ни за обедом, ни за сравнением традиций разных народов ничего странного Джейн не мерещилось. Вот только этот взгляд сквозь пол… а девушка всего-то хотела узнать, как Броннов научили письменности, с их-то неприятием новшеств.

- Силой, - ответила Ауна и неприязненно ощерилась. - Когда у тебя под рукой – чудище, равное богам, можно ломать других через колено. Шу-эсэга нырять научишь.

- От шу-эсэга река из берегов выйдет, - хмыкнула Джейн. – А от письменности, между прочим, никакого вреда. Одна польза.

- Бронны не просили такой пользы, - сухо ответила Ауна. – Никакой пользы от чужаков они не просили. Но если ты сел на Пламя всем задом – как же себя не показать?!

Чей-то взгляд упирался Джейн в спину, такой пристальный, что она могла ощутить смену чужого настроения – от гордости до брезгливой досады. Она быстро обернулась, надеясь увидеть торчащий из стены глаз, световое пятно или что-то в том же духе, - но и тень ощущения тут же растаяла.

…В оранжерее настойчивый Бронн с «многоствольной» флейтой-кеной добивался от дерева себасти исполнения нужного мотива. Отрывок был коротенький, но у растения были свои планы – сыграть «Когда мы вернулись с Марса». Чем оно и занималось, не обращая на аборигена внимания. В пруду задумчиво плавали сытые семена, даже не пытаясь отгрызть «луч» у «морских лилий» - те поднялись на поверхность и развернулись во всю ширь.

- Шкура уже толстая, - заметил Бронн-садовник, глядя на рыбу-семечко. – И складки намечены.

- И всё в шипах, - Джейн оглянулась на себасти – на стволе были складки, но шипы из гребней не торчали. – Может, с возрастом отпадут?

5 день Пустоты месяца Лучей. Равнина, Сердце Пламени