выпирала над голенищем, и там был браслет из костяных пластин. Подобрав посох – длинный, как раз ему по плечо – он неторопливо вышел из спальни. «Раз никто не спешит, до войны не дошло,» - Джейн облегчённо вздохнула и наклонилась за сапогами.

- Хассек! Куда торопимся?! Часов у вас нет, но я-то знаю, когда просыпаться!

- Сегодня начнём раньше, - сказал страж; недовольство окружающих его не смутило – может, на него часто реагировали именно так. – Чтобы ты успела поспать вечером. Ночью все соберутся у храма Эннуру. Сегодня последний в череде её дней, и мы благодарим её.

Джейн ошалело встряхнула головой. «В месяце сорок дней. Ещё недавно был последний день Камня… Джагулы строили для нас мегалит… это мы сорок дней убили не пойми на что?! И ладно – мы. Где Кьюген?!»

- Идём, - поторопил её страж. – Все встали раньше, а ты же не любишь толпу в купальне…

- Ага, - Джейн накинула верхнюю рубаху и выкопала чистую смену одежды. Ежедневное купание, - ради этого стоило жить в столице и даже учить традиции Броннов и Мальгесов.

- Уже месяц прошёл… Хассек, а о Кьюгене что-нибудь слышно? Он передумал штурмовать, или ждёт, пока все сааг-туулы расплодятся, или нашёл другую дырку в небе и отстроил реакторы? То есть… ну, у вас тут хорошо, - но у него там атомная станция! И планы…

- Планы скверные, - страж помрачнел. – И часть его орды уже совалась в Тогот. Стены и жители выстояли – Кейланны успели вовремя. Привезли к городу отряды Сэта и стражей – и Тогот устоял. Будь все его воины там, не понадобились бы ни мы, ни Сэта. Но раз мы отозвали их в столицу…

- У-ух, - Джейн уткнулась взглядом в носки сапог. «Пока я тут собираю ножи по углам и любуюсь прудом, там уже города штурмуют…»

- А сам Кьюген… он не вмешался?

- Бережёт силы для Сердца Пламени, - буркнул Хассинельг. – И хватит пока о нём. У тебя уже почти получаются щиты. Ещё неделя – и опробуем волну.

…На поверхности пруда «трилобиты» доедали очередную обугленную тушку – плавучие семена вымахали в ладонь длиной и снова решили попытать удачи с крупной добычей. Джейн видела, как при их появлении складывают лучи и уходят на дно «морские лилии». Некоторые из них были погрызены – стрекательных клеток в одном отростке уже не хватало, чтобы отпугнуть «хищника», приходилось задействовать весь пучок. Семян убавилось вчетверо, уцелевшие отрастили гребни из коротких шипов вдоль полос. Как это всё будет преобразовываться в корни и ветви, Джейн пока не понимала.

Двое Броннов – явно не в садовничьей одежде – стояли у дерева себасти; один играл на флейте, другой – на костяном барабанчике, подвешенном к поясу. Листья себасти негромко вызванивали мелодию «Лили среди звёзд».

- Дереву по нраву музыка, - шёпотом заметил садовник. – Оно запело, когда услышало наш мотив – но запело по-своему, и музыканты подстроились.

Джейн едва заметно ухмыльнулась. «Себастьен и сам-то чужого не пел. А с деревом договориться будет сложнее…»

В оранжерее стало тихо. Один из Броннов-музыкантов повернулся к стражам.

- Шайис, ученица Хассинельга, принесла сюда поющее дерево? Знает ли она слова к его песням? У нас записана одна, про драку с хищным зверем, и другая, про страшную сжигающую войну. Но этой мелодии мы не знаем.

- Я расскажу, - пообещала Джейн. – Только петь не просите. Или, если очень надо, подальше от… себасти. Отлупит ветками, как пить дать!

…Рассветало в столице рано, темнело поздно – и всё же и сюда пришли сумерки. Снаружи, из-за опущенной завесы, был слышен гомон – все куда-то собирались. В «читальный зал», где Джейн под присмотром Ауны сравнивала традиции Броннов и Скогнов, заглянул Хассек.

- Хранящее Сердце зовёт всех во двор – крепость Куэннов стала башней огней! Джейн, я подношения приготовил – но петь тебе придётся!

- Ну, если вам так надо разозлить богиню… - девушка выразительно пожала плечами. Ауна уже встала со скамьи, крепко сжимая посох, - традиции Джейн давались тяжело, и наставнице с ней пришлось несладко, так что обе были рады отвлечься – всё равно на что.

- Не суди по своему мирру о Рравнине, - проворчала псоглавица. – Много ты знаешь о богах, если ваши спят или мерртвы?

Джейн открыла было рот, чтобы спросить о богах Земли – и о том, откуда все стражи знают больше, чем сами земляне – но завеса снова качнулась.

- Будут другие дни для чтения! – Калиг заглянул в маленький зал, и там сразу стало тесно, хотя он даже не вошёл. – Пойдём и восславим Эннуру, владычицу тверди!

…Джейн редко видела огромное здание древнего завода со стороны – в лучшем случае удавалось выбраться на крышу, посмотреть, как там ракушколёт, переброситься лучами с его «капитанами» и «командой»… Сегодня к белым светящимся стенам сошлись все. Орнамент, как колонией вешенок, пророс загнутыми ракушковидными ступенями на разной высоте – куда-то могли дотянуться Бронны, куда-то – лишь четырёх-пятиметровые гиганты. Среди подношений не было осколков кейека – башня и сама светилась ярче любого самодельного «маяка».

- Хвала Эннуру, давшей нам опору во всех делах, - старательно повторила за Хассеком Джейн, ставя на «шляпку гриба» костяную плошку с печёными «ракушками». Другие ёмкости и поделки – везде, где можно было разглядеть их – тоже были сделаны из кости, камня, кожи или дерева, - ни стекла, ни металла, ни керамики, хотя даже Бронны от неё не шарахались. «Эннуру любит самые древние штуки,» - напомнила Джейн себе – в книгах по этикету говорилось и о «повадках» богов. «Те, что лежали в основе, - потому что она богиня опор и основ… Хассек уверен, что мне следует для неё петь? У Себастьена в текстах новшество на новшестве, я Броннам объяснять умаялась. Разве что «Будет ласковый дождь» - но это для праздника такое себе…»

- Разойдитесь! – проверещали совсем рядом. Скогны вшестером несли в плетёном подобии кресла безногого сармата. Вепуат, увидев Джейн и Хассека, с широкой ухмылкой помахал им и кивнул на ракушколёт.

- И я принёс пару цацек для той, кто держит твердь. Не знаю, что бы мы без неё делали! – он положил на «шляпку гриба» маленьких «зверьков», вырезанных из кости. Джейн тут