Первый писарь задумчиво провел рукой по бороде.

— Да, есть некоторая неувязка, — наконец согласился он. — Но это не наша забота. Готовься начинать работу над картиной для храма в ближайшие дни, а когда дар для Дома Неба будет закончен, я позабочусь о том, чтобы его передали жрицам, — с этими словами Первый писарь развернулся и ушел, а Талавайн тщательно запер дверь своего магазина. Сегодня он больше не хотел видеть клиентов.

За скудной трапезой, состоявшей из черствого хлеба и козьего сыра, он продолжал размышлять над загадкой картины Ровайна. Наконец он решил еще раз проникнуть в дом своего погибшего друга днем. Хоть он и не смел открыть одно из окон, но через щели в деревянных ставнях будет проникать достаточно света, чтобы видеть лучше, чем ночью.

Он снова прополз по туннелю. Высунув голову из дыры в полу, он удивился. Из-за копоти на стенах комната выглядела так же мрачно и неприглядно, как и ночью. Лишь три узких луча света, в которых плясали золотые пылинки, пробили себе путь в комнату. Один луч падал прямо в спальную нишу. Талавайн, не особо любивший знамения, воспринял это как знак. Он еще раз подошел к стене. На красной глине светилась точка. Он простучал стенку вокруг луча света, в надежде найти скрытую полость. Но ничего такого не было. Напротив, эта стена казалась особенно толстой.

Эльф удивился. Зачем одна стена должна быть плотнее других? Он вышел из ниши и постучал по отрезку стены рядом. Глина звучала глуше.

Талавайн взял с рабочего стола один из ножей и встал на колени на кровати Ровайна. Он осторожно начал царапать клинком глину. Вот уже откололся кусок, а под ним показалась более светлая и плотная штукатурка. На том отрезке, который он освободил от глины, была изображена стилизованная пальма на охристом фоне.

Талавайн взволнованно поддел ножом место слома и отковырял от стены еще больше глины. Показалась пунктирная линия, ведущая по охре. Он пошел вдоль линии, пока не показалась группа домов, окруженных стеной. Рядом с ним на штукатурку была нанесена черная надпись: Алалах.

Название города Талавайну было знакомо. Он находился неподалеку от границы с Арамом, на плодородной равнине. Он обнаружил тайну Ровайна!

Эльф задумчиво разглядывал стену, пытаясь угадать, где под красной штукатуркой он найдет Изатами, если карта изображена в масштабе. В поисках ему может помочь только точная карта. Он поднес клинок к стене в трех локтях слева и сверху от Алалаха и вскоре процарапал дыру в глине. Сначала он нашел только холмы, на которых были нарисованы одинокие кедры, затем снова наткнулся на пунктирную линию, наверняка обозначающую караванную тропу. Он последовал по ней и открыл группу красных домов, в центре которых возвышался зиккурат, большая ступенчатая пирамида, занимавшая большую часть Изатами.

Талавайн работал не один час, открывая все новые части карты. Он понятия не имел, где искать Дом Неба. Неподалеку от границы с Друсной была нарисована гора Лума. Та гора, на которой когда-то возвела дворец из лунного света девантар Анату. Талавайн всегда считал это одной из множества легенд об Иште, поскольку та одолела Анату в бою и заперла в Желтой башне. Но если Ровайн нанес гору на свою карту в определенном месте, значит, он нашел доказательства того, что этот дворец действительно существует.

Карта Ровайна была настоящим сокровищем! На ней были изображены даже залежи руды, торговые маршруты, тайные поселения кузнецов, где изготавливалось драгоценное железное оружие для лувийского войска. А там, где позволяло место, были нарисованы даже соседние империи. Так, была видна часть северного Арама, до крупного рудника Ум эль-Амад, неподалеку от которой находилась охраняемая девантарами Темная долина — это место также попало на карту Ровайна.

Стояла глубокая ночь, когда Талавайн нашел Дом Неба. Он находился в гряде остроконечных гор далеко на севере Лувии, неподалеку от границы с Ишкуцей. Семилучевая золотая звезда свидетельствовала о том, что в долине находится крупная звезда альвов.

«Но этим путем я не смогу воспользоваться никогда», — подумал Талавайн.

Он устало улегся на целиком покрытую кусками глины кровать своего погибшего друга. Наконец-то его поиски подошли к концу. До цветения вишен в горах пройдет еще много лун, ведь зима еще даже не начиналась.

«Нужно скопировать карту», — подумал Талавайн.

Спрятанная под штукатуркой страна была трудом всей жизни Ровайна. Он погиб, не успев передать свою тайну. Талавайн обязан позаботиться, чтобы это знание не пропало. Кроме того, сообщить Небесному о празднике богов, который состоится следующей весной в Зелинунте. Но как сделать так, чтобы небесный змей отпустил его обратно? Для большого дракона Шайя не значит ничего.

Слишком взволнованный для того, чтобы уснуть, и слишком уставший, чтобы возвращаться по туннелю в собственную мастерскую, он размышлял о собственном будущем, и решил осуществить давнюю мечту.

«Аркуменна, ларис Трурии, раз за разом побеждал наших храбрых воинов, поскольку он вел войну так же, как его бессмертный правитель строил города. Стена щитов — первый боевой ряд, за ним — тысячи лучников, обрушивавших на лесных храбрецов темные тучи смерти. По краям стены щитов — боевые колесницы, готовые устремиться вперед, если не удастся атака стрелами. Аркуменна побеждал войска, превосходившие его собственные по численности в три раза. Для мужчин Друсны война — дело чести. Дуэль, в которой побеждает сильнейший мечник. Но честь — плохой щит от стрел. После каждого сражения умирали сотни нас, еще до того, как мечи и секиры касались щитов врагов. Друсна теряла героев и обширные земли, а под конец утратила и мужество сражаться, ибо храбрейшие молодые ребята давно истекли кровью на множестве полей сражений. Так был заключен мир, условия которого диктовал бессмертный Ансур.

Друснийцы надеялись, что с прекращением войны будет покончено со смертями. Но тот договор, который навязали Друсне, не принес мира. Валесийцы опустошали запасы, и в ту зиму голод пришел даже в самые отдаленные деревни. И до наступления весны к предкам снова ушли слишком многие. Когда же встала угроза второй голодной зимы, восстал один муж, которого называли Володи из Трех Дубов. И он отбирал у валесийцев скот, который украли они, убивал их воинов, где бы ни встретился с ними. А добычу раздаривал, и вскоре под его знаменами собралось немалое войско.

Однако же когда выпал первый снег, Володи исчез, словно он был лишь призраком осени, и пропал, как золотые листья дубов. А бессмертный Ивар обрел новое мужество, ибо наконец-то появился человек, показавший друснийцам, что они еще могут победить. И Ивар воспротивился вассалам бессмертного Ансура. Точно князья они правили в Друсне и выжимали из страны все соки. И все ради того, чтобы их правитель мог строить Белый город. Ивар отменил опалу Володи, превратившую величайшего героя Друсны в человека вне закона. И, несмотря на то что стояла середина зимы, он разослал гонцов во все стороны света, чтобы они разыскали Володи. И объявили народу, что в дальнейшем их герой станет капитаном лейб-гвардии при королевском дворце и первым советником Ивара. Все в лесах должны были узнать, что настала новая эпоха.