В 1997 г. на базе организации красных кхмеров была создана Партия национальной солидарности. Бывшие соратники провели показательный суд над Пол Потом и поместили его под домашний арест. В апреле следующего года Пол Пот скончался, а вскоре после этого правительственные войска разгромили остатки отрядов красных кхмеров.

Жертвы режима красных кхмеров

В 1999 г. по обвинению в совершении преступлений против человечности были арестованы двое лидеров красных кхмеров, но из-за разногласий с ООН только в октябре 2004 г. в Камбодже был окончательно принят закон об организации специальных трибуналов по геноциду 1975–1979 гг. Однако процессы над обвиняемыми так и не начались, в основном по причине противодействия некоторых политических кругов США.

Более того, в последние годы в американских СМИ проводится кампания по реабилитации имиджа красных кхмеров, издаются книги, отрицающие или смягчающие преступления полпотовского режима.

1982 г.

20 октября во время матча на Кубок УЕФА «Спартак» – «Хаарлем» (Голландия) в результате давки, по разным данным, погибли от 66 до 340 человек, а число пострадавших достигло 1000 человек. По словам очевидцев, трагедия произошла в самом конце второго тайма, когда «Спартак» выигрывал со счетом 1: 0 и болельщики потянулись с трибуны «С», на которой всех их держала милиция, к выходу. В этот момент спартаковцы забили еще один гол, и люди, спускавшиеся по лестнице в вестибюль, вновь попытались прорваться на трибуну. Сотрудники милиции не смогли организовать движение толпы, началась давка, перила лестницы сломались, и люди начали падать и давить друг друга. Власти пытались скрыть информацию о трагедии. На следующий день единственное сообщение появилось в газете «Вечерняя Москва» с заметкой из десятка строчек на последней полосе: «20 октября после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В.И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего».

Правду о том, что случилось на матче, власти сообщили лишь в 1989 г. Еще через год на стадионе был установлен знак в память о погибших.

В истории рано или поздно все всплывает на поверхность.

Здесь мы лишь приоткрываем занавес над трагедией, случившейся в Лужниках 20 октября 1982 г. Руководствуясь этой мыслью, редакция газеты «Советский спорт» поручила своим корреспондентам раскрыть правду, скрытую от народа.

Мы знали и не знали об этой трагедии. Верили и не верили. Да и как было поверить, что на главном стадионе страны с его опытом проведения крупнейших мероприятий могут погибнуть в считаные минуты десятки людей?

Но это случилось 20 октября 1982 г. Тогда московский «Спартак» встречался в Лужниках в матче розыгрыша Кубка УЕФА с голландским «Хаарлемом».

До самой последней минуты ворота голландского клуба, весьма, надо сказать, среднего по классу, были взяты лишь один раз.

С этой последней, девяностой, минуты матча и начинается новый отсчет времени – времени трагедии. У Сергея Швецова, героя матча, в беседе как-то вырвалось: «Эх, лучше бы я не забивал тот гол!..»

Многие болельщики уже перестали верить в удачу москвичей и позволили себе на несколько минут сократить время матча – потянулись к выходу. Продрогшая на ветру милиция весьма активно их к этому приглашала. Как только первые зрители стали спускаться по лестнице, тут же был образован живой коридор из милиции, куда особенно настойчиво препровождали (другими словами, подталкивали) молодых болельщиков.

Кто был хоть раз в Лужниках, знает: при выходе с верхних секторов зрители попадают сначала на площадку между первым и вторым этажом, а уж оттуда лестничный марш ведет прямиком на улицу. Маршей этих на стадионе множество. Но 20 октября 1982 г. в секторе, где была собрана в основном молодежь, не запертым оказался только один. Один-единственный узкий проход на несколько тысяч человек.

Итак, едва только первые зрители поднялись со своих мест, как милиция в сотрудничестве с администрацией начала операцию, которая на специфическом жаргоне правоохранительных органов носит название «зачищение». Люди стекали вниз, организованно толкаясь и скользя по обледеневшим ступенькам. И в это самое время в морозном воздухе вдруг родился крик восторга. Швецов не дал-таки «Хаарлему» уехать домой налегке. За 20 с до финального свистка он все же загнал второй мяч в ворота гостей. И на трибунах бурно приветствовали успех любимцев.

А те, кто достиг уже нижних ступенек? Они, естественно, захотели узнать, что произошло за 20 с до конца матча на покинутом ими стадионе. И повернули назад.

В этот момент крик восторга перешел в крик ужаса. Ибо, напомним, выход был открыт только один. А сверху в сумеречный проход туннеля продолжали заталкивать все новых и новых людей. Тем, кто пытался остановиться, торопливо говорили: «Все, кончилось уже. Забили – ну и радуйтесь себе на улице. Домой, домой. Не останавливайтесь на проходе!» А тем, кто и после этого не слишком спешил в давку, помогали – подталкивали в спину.

Сверху толпу ускорили. Снизу она ускорилась сама. И два неуправляемых потока встретились на той самой злополучной узкой лестнице.

– Это было что-то ужасное. Мы не могли сдвинуться с места, а толпа напирала и сверху, и снизу. Справиться с обезумевшими людьми не было уже никакой возможности. Я видел, как какой-то офицер милиции, кажется майор, прыгнул в толпу, чтобы остановить ее. Но что он мог сделать? Поздно уже было. И он остался в толпе.

С тех самых пор Володя Андреев на футбол больше не ходит. Он, заядлый в прошлом болельщик «Спартака», обходит стадионы стороной. Но ему повезло: он остался жив в той человеческой мясорубке…

Лужники в мгновение ока оцепила милиция и внутренние войска – трагедия была взята в окружение.

И охраняется до сих пор.

Вот и получилось, что этот черный день не только убил у многих родителей детей – было сделано все, чтобы убить и добрую память о них.

Мы встречались со многими из этих преждевременно постаревших отцов и матерей. Они плакали и рассказывали о тех, кто не давал этим слезам просохнуть все семь лет, прошедших после трагедии.

Сыновья их были обычными парнями – рабочими, студентами, школьниками. Многих, очень многих из них отцы и матери уговаривали не ходить в Лужники в такой жутко холодный день. Ах, если бы они послушались того доброго совета!

Когда на Москву опустилась ночь, никто из них домой не вернулся. Родители бросились в отделения милиции, но там им ничего ответить не смогли – не было сведений. Тогда они ринулись в Лужники, на стадион, который был оцеплен. Через оцепление их не пропустили, и они стояли за милицейской шеренгой, теряясь в неизвестности.