держат в неволе девятьсот наших соотечественников.

Б о д а к и. По-моему, лучше бы ударить по нилашистам.

А л м е р и. Люди важнее, чем склады.

Б о д а к и. Понимаю, господин прапорщик! Но ведь нилашисты, как бы они ни были увешаны оружием, всего-навсего профаны-любители. Зато немцы, мак вы изволите знать, мастаки воевать! Я бы не прочь задать им перцу, но вдруг они мне зададут?

Ш а й б а н. Произвести подобную вылазку можно разве что только с отрядом добровольцев.

А л м е р и. Я сейчас же спрошу солдат своего взвода, готовы ли они вызваться на это.

Д ю к и ч. За готовность отделения автоматчиков ручаюсь!

М о ж а р. Господин капитан!

Явление двадцать седьмое

Входит  Ф о р и ш, на шее его висит «автомат», сделанный из палки, на голове серая фуражка с козырьком.

Ф о р и ш (на нацистский манер выбрасывает руку вперед). Хайль Гитлер!

Д ю к и ч. Где ты раздобыл эту фуражку?

Ф о р и ш. У кельнера. Он опрыскивает в ней сад.

А л м е р и. Не сбивайте его с толку. (Смотрит на часы.) Время и без того бежит.

Ф о р и ш (делает по-солдатски два шага вперед). По приказу господина обер-лейтенанта Зейлера я должен сообщить господину капитану об инциденте, происшедшем вблизи лагеря. Два венгерских солдата открыли огонь по лагерной охране. Один из них был Имре Рожаш, другой — Ференц Шоваго.

Р е д е ц к и. Вот почему они пошли туда! Пока мы здесь торговались да разглагольствовали… они действовали.

В о н ь о. Тихо!

А л м е р и. Они погибли?

Ф о р и ш. Да.

Р е д е ц к и. Кто за это в ответе?

Б о д а к и. Долг платежом красен! Или у вас не так принято?

Ф о р и ш. У господина капитана нет вопросов?

Ш а й б а н. Сведения о том, что эти двое венгерских солдат вели огонь по лагерному караулу, достоверны?

Ф о р и ш. При них помимо прочего были обнаружены ножницы для резки колючей проволоки. Нет ни тени сомнения в том, какую цель они преследовали.

Ш а й б а н. Где они?

Ф о р и ш. По ту сторону ручья.

Ш а й б а н. Вы даже не похоронили их?

Ф о р и ш. Сейчас недосуг этим заниматься.

А л м е р и. Можете уйти!

Ф о р и ш. Виноват, но…

Ш а й б а н. Вам что, непонятно? Убирайтесь отсюда к черту!

Ф о р и ш. Виноват, но у меня есть еще один приказ. Я должен отвести в лагерь двух прикомандированных к вам рабочих, отбывающих трудовую повинность. Сегодня в полдень весь лагерь в полном составе будет отправлен в Австрию.

Р е д е ц к и. Оставьте наш кухонный персонал в покое. Один из них еле ноги волочит, у другого — язва желудка, в любой момент может изойти кровью.

Ф о р и ш. Мне жаль их, но я не могу не выполнить приказа.

А л м е р и. Обер-лейтенант Зейлер может приказывать только вам. Нам он не указ. По возвращении напомните ему об этом.

Ф о р и ш. В таком случае сюда двинется вся охрана.

А л м е р и. Валяйте! Рота окажет вам достойную встречу.

Ф о р и ш. Неужто вам так важны какие-то двое рабочих?

Ш а й б а н. А почему они важны вам?

Ф о р и ш. Да вовсе не они. Важен принцип: что порешили — на том и будем стоять. Ни ни йоту не уступим. Нынешняя армия Германской империи спаяна своей непреклонностью.

А л м е р и. Мы тоже придерживаемся своих принципов.

Ф о р и ш. Каких?

А л м е р и. Не считаю нужным излагать их. Перевес сил на нашей стороне. Катитесь отсюда!

Ф о р и ш. Для прикрытия передислокации нам придали четыре мощных танка. За несколько минут они разнесут в пух и в прах ваши позиции.

Ш а й б а н. Это чистейший блеф. Можар, ты видишь там внизу танки?

М о ж а р. Нет.

Б о д а к и (бросается на Фориша). Проваливай, не то получишь!

Ф о р и ш. Ищите танки не возле лагеря, а в селении, западнее церкви.

М о ж а р. Вижу, они там… Один, два, три, четыре.

В о н ь о. Как быть теперь?

Ш а й б а н. Дюкич… Сходи на кухню за рабочими.

Д ю к и ч (торопливо идет, но тут же останавливается, вытянувшись перед командиром). Господин капитан, имею честь доложить, я отказываюсь идти за ними!

Ш а й б а н. Редецки!

Б о д а к и. Я схожу!

А л м е р и. Ты?

Б о д а к и  выбегает.

В о н ь о (подходит к Дюкичу). Сдать портупею, оружие!

Явление двадцать восьмое

Возвращается  Б о д а к и, с ним  Х о л л о  и  П е т р а н е к.

Б о д а к и. Вот они. (Подводит Холло и Петранека. У одного из них — желтая, у другого — белая повязка на рукаве.)

П е т р а н е к. Господин капитан, если вы нас выдадите…

Х о л л о. Не упрашивай. Придет и их черед! Настанет час расплаты!

Б о д а к и (Форишу). Уводи их к черту.

Ф о р и ш. Спасибо, камерад. Напрасно препирались. Хайль Гитлер! (Дав знак заключенным тронуться в путь, идет вслед за ними.)

Б о д а к и. Камерад!

Фориш оборачивается.

Бодаки наставляет на Фориша указательный палец, как пистолет: раздается выстрел.

Фориш хватается за «автомат», но уже поздно. Медленно валится с ног на краю сцены.

Не хотел стрелять ему в спину…

В о н ь о. Ты что, с ума спятил?

Б о д а к и. Надо же было что-то предпринять. Не сделай я ничего, я непременно бы рехнулся. (Холло и Петранеку.) Сбросьте его в ров! А оружие принесите сюда!

Ш а й б а н. Ты всю роту подверг опасности.

Р е д е ц к и. Что ж, им обоим лучше было подыхать?

Х о л л о. Господи! Неужели нас ни в грош не ставили?

Ш а й б а н н е. Да перестань же. Нервы больше не выдерживают. Давайте прекратим всю эту затею!

Ш а й б а н. Одну минуту!

З а н а в е с.

Часть вторая

Явление первое

Ш а й б а н, Ш а й б а н н е, А л м е р и, Б о д а к и, Д ю к и ч, П е т р а н е к, Р е д е ц к и  и  Ф о р и ш. Х о л л о  сидит на земле. М о ж а р  где-то достал кирпич, сидит на нем возле кладбищенских ворот и курит.

Ш а й б а н н е. Прекратим всю эту затею!

Ш а й б а н. Одну минуту!

Ф о р и ш. Здесь была карта. (Развертывает на столе салфетку.)

А л м е р и. Все зависит от того, удастся ли нам вывести из строя танки. Тридцативосьмимиллиметровый бронебойный снаряд отскакивает от них, словно косточка черешни.

Б о д а к и. Я припрятал десяток фауст-патронов. Спустимся в село и под прикрытием домов собьем с танков орудийные башни, как крышку с кастрюли. Кто пойдет со мной, ребята?

Д ю к и ч. Я.

Р е д е ц к и. Я.

А л м е р и. Так и быть, лагерную охрану мы возьмем на себя. Надеюсь, второй взвод тоже будет там.

Д ю к и ч. Пулеметы обоих дзотов наведены на шоссе. Если мы спустим с горы противотанковую пушку…

Б о д а к и. Постой! Еще ничего не сделал, а уже командует, как генерал. Что ты намерен делать с пушкой?

Д ю к и ч. Подавить пулеметные точки.

Б о д а к и. С середины центральной улицы, а? А немцы тем временем будут ковырять в зубах? Тебе следовало бы знать, что для тонкой работы больше подходит крупнокалиберный пулемет.

А л м е р и. Станки оставьте здесь. Пулеметы надо будет снести через виноградники на плечах.

Б о д а к и. Положитесь на мое отделение. В нем найдется несколько дюжих парней. А у двух моих наводчиков руки точные, как у аптекаря.

А л м е р и. Вы уверены, что у западного выхода нет пулеметной точки?

П е т р а н е к. Ворота давно заколочены наглухо, мы даже не ходили через них.

А л м е р и. Предупреждаю, малейшая оплошность может оказаться роковой. Если в ходе атаки нас обстреляют со скрытой позиции, мой взвод будет вмиг скошен.

Ш а й б а н. Можар,