все-таки согласились на эту работу.

— Нет. Хотя он и сам меня просил. Я прямо сказал, что не сумею удержать его от пьянства.

— По-видимому, вы и не пытались.

— Слушайте, мистер Спенсер, вы же ни черта ни о чем не знаете. Не торопитесь делать выводы. Я с себя полностью вину не снимаю. Это естественно, раз такое случилось, а я был поблизости.

— Разумеется, — согласился он. — Извините за это замечание. Оно весьма неуместно. Эйлин Уэйд сейчас дома, вы не знаете?

— Не знаю, мистер Спенсер. Почему бы вам ей не позвонить?

— Думаю, вряд ли она сейчас захочет разговаривать, — медленно сказал он.

— Почему бы и нет? Она на следствии отвечала на вопросы, глазом не моргнув. — Он откашлялся.

— Не похоже, что вы сочувствуете.

— Роджер Уэйд мертв, Спенсер. Он был немножко сволочь, а, может быть, и немножко гений. Я в этом не разбираюсь. Он был пьяница, эгоист и ненавидел самого себя. Он доставил мне много хлопот, а в конце много огорчений. Какого черта я должен сочувствовать?

— Я имею в виду миссис Уэйд, — отрывисто произнес он.

— И я тоже.

— Позвоню вам, когда прилечу, — сообщил он. — До свидания.

Он повесил трубку. Я тоже. Пару минут я неподвижно глядел на телефон.

Потом взял со стола справочник и стал искать номер.

Глава 40

Я позвонил в контору Сьюэлла Эндикотта. Там ответили, что он в суде и будет к концу дня. Не желаю ли я оставить свою фамилию? Нет.

Я набрал номер заведения Менди Менендеса на Стрипе. В этом году оно называлось «Эль Тападо», недурное название. На американо-испанском диалекте это, в числе прочего, означает зарытое сокровище. В прошлом его именовали по-разному, то и дело меняя вывески. Один раз это был просто номер из голубых неоновых трубок на высокий глухой стене. Стена выходила на юг, позади здания возвышался холм, а подъездная дорожка огибала ее, уходя прочь от Стрипа. Очень шикарное место. Только про него мало кто знал, кроме полиции, гангстеров и тех, кто мог выбросить тридцатку за хороший обед и поднять ставку до пятидесяти тысяч в большом тихом зале наверху.

Сперва к телефону подошла женщина, которая ничего не знала и не ведала.

Потом подозвали управляющего с мексиканским акцентом.

— Вы желаете говорить с мистером Менендесом? А кто это звонит?

— Не надо имен, amigo.[23] По личному вопросу.

— Un momento, por favor.[24]

Пришлось подождать. На сей раз меня соединили с каким-то мрачным типом.

Разговаривал он, словно через бойницу бронированного автомобиля. Может, у него был не рот, а такая бойница.

— Выкладывайте, кто его просит?

— Марло.

— Кто такой Марло?

— Это Чик Агостино?

— Нет, не Чик. Говорите пароль.

— На легком катере. — Послышался смешок.

— Не кладите трубку.

Наконец, еще один голос сказал:

— Привет, дешевка. Как делишки?

— Ты там один?

— Можешь говорить, дешевка. Я номера отбираю для варьете.

— Могу предложить хороший номер — ты отрезаешь себе голову.

— А на бис я что буду показывать? — Я засмеялся. Он засмеялся.

— Как ведешь себя, по-тихому? — спросил он.

— А ты не слышал? Я тут подружился с одним парнем, а он тоже покончил с собой. Теперь у меня прозвище «Поцелуй смерти».

— Смешно тебе, да?

— Нет, не смешно. А как-то на днях я пил чай с Харланом Поттером.

— Молодец. Я-то сам чаю не пью.

— Он велел, чтобы ты был со мной поласковее.

— Не знаком с ним и не собираюсь.

— У него руки длинные. Я звоню кое-что узнать, Менди. Насчет Фрэнка Марстона.

— Никогда не слыхал про такого.

— Слишком быстро отвечаешь. Фрэнком Марстоном когда-то называл себя Терри Леннокс — в Нью-Йорке, до переезда на запад.

— Ну и что?

— ФБР поискало у себя его отпечатки пальцев. Ничего не нашли. Значит, он в армии никогда не служил.

— Ну и что?

— Ты что, тупой? Либо твоя история про его подвиг — туфта, либо это было, но в другом месте.

— Я не говорил, где это было, дешевка. Говорю по-хорошему, забудь об этом. Еще раз надо объяснять?

— Понял, понял. Если буду плохо себя вести, окажусь на дне морском, а сверху будет лежать трамвай. Не пугай меня, Менди. Видал я таких профессионалов. Ты в Англии бывал когда-нибудь?

— Не дури, дешевка. В этом городе всякое может случиться. Даже со здоровыми сильными ребятами вроде Большого Вилли Магоуна. Загляни в вечернюю газету.

— Побегу куплю, раз ты велишь. Может, там мое фото поместили. Что с Магоуном?

— Я же говорю, всякое может случиться. Как было, в точности не знаю. Рассказываю по газете. Магоун вроде придрался к четырем парням. Они сидели в машине с невадским номером, прямо у его дома. Невадский номер с большими цифрами, таких там не бывает. Может, разыграть его хотели. Только Магоуну не до смеха — обе руки в гипсе, челюсть треснула в трех местах, нога подвешена выше головы. Нахальство с него как рукой сняло. И с тобой такое тоже может стрястись.

— Надоел он тебе, значит? Я раз видел возле бара Виктора, как он твоего Чика размазал по стенке. Может, мне позвонить к шерифу и рассказать? У меня приятель там работает.

— Давай, давай, дешевка, — процедил он медленно. — Попробуй.

— Заодно скажу, что я в тот раз выпивал в баре с дочкой Харлана Поттера. Какое совпадение, а? Ты и ее прижмешь к ногтю?

— Слушай-ка хорошенько, дешевка…

— Ты в Англии бывал, Менди? Ты, Ренди Старр и Фрэнк Марстон, или Терри Леннокс, или как его там? Может вы служили в британской армии? Имели небольшой бизнес в Сохо, накрылись и сообразили, что в армии можно переждать?

— Не клади трубку.

Я подождал. Прошло столько времени, что у меня устала рука. Я переложил трубку к другому уху. Наконец, он вернулся.

— Слушай как следует, Марло. Начнешь опять ворошить дело Леннокса — тебе каюк. Терри был мне приятелем, я не бесчувственный. Ладно, ты тоже не бесчувственный. Так и быть, уважу тебя. Это была группа коммандос. Английская. А случилось все в Норвегии, на острове. У них там миллион таких островов. В ноябре сорок второго. Ну, теперь успокоился, дашь отдых мозгам?

— Спасибо, Менди. Твоя тайна в надежных руках. Не расскажу никому, кроме знакомых.

— Купи газету, дешевка. Почитай и запомни. Большой и храбрый Вилли Магоун. Побили прямо у собственного дома. Ну и удивился он, когда вышел из-под наркоза.

Он повесил трубку. Я спустился, купил газету, и все оказалось в точности по словам Менендеса. Была фотография Большого Вилли Магоуна на больничной койке. Видно было пол-лица и один