Когда целители были уничтожены, боевой дух осажденных воспрянул. Вопящие гоблины заполнили стены. Стрелы и камни обрушились на разбегающихся от колдовских атак защитников города.

Деморализованные убийственной мощью предателя Валладиса солдаты дрогнули и побежали.

Джошуа увидел яркий герб принца на высоком воине в латных доспехах. Тот пытался как мог остановить бегство, но его крики тонули в победном улюлюканье гоблинов.

Посох сам направил навершие на Хьюберта.

Джошуа сжал зубы, не в силах остановить этого. Ему удалось лишь на дюйм дернуть непослушную руку. Непомерное усилие, впрочем, не сильно помогло. Рубиновый сгусток ударил не в самого принца, а рядом с ним. Лоргона и всех, кто был близко, разбросало в разные стороны.

Тело принца скрылось под ногами бегущих.

Джошуа взглянул на спины отступающих, и в той части сознания, что беспрекословно подчинялась хозяину, мелькнула простая мысль: обращенные в бегство солдаты уносили ноги по единственной улице, выводящей на площадь перед замком.

Она располагалась как раз напротив стены. Если обрушить дома вдоль улицы, то войска окажутся в ловушке.

Додумать он не успел, потому что тело уже атаковало.

Сначала он обрушил правый дом, погребая под обломками бегущих. Когда люди столпились перед неожиданной баррикадой, он остановился.

Влекомые страхом солдаты полезли через обломки. Когда их оказалось достаточно много, Джошуа обрушил на них левый дом.

Смятение охватило оставшихся.

Задние напирали на передних, давя прижатых к импровизированной баррикаде.

Когда со стены в толпу обрушились новые заклятия, панику уже было не остановить.

Люди метались, крича и взывая к богам.

И боги, как ни удивительно, откликнулись.

Слишком поздно Джошуа заметил в толпе невысокую женскую фигуру, облаченную в коричневый плащ. В руке ее был посох, но его навершие смотрело не в сторону стены. Оно смотрело на баррикады.

Магда.

Целительница ткнула посохом в обломки, и стенобитные заклинания разметали их. После третьего удара образовался вполне приемлемый проход. Людской поток хлынул в него тотчас.

Прикрывая бегущих, Магда швырнула в Джошуа оставшиеся в амулете атакующие заклинания.

Младший мэтр почувствовал, что сила аметиста на исходе. Последнее заклятие почти не тронуло алый щит.

Защитив себя, тело возжелало мести, но, к счастью, целительница уже скрылась в толпе.

Посох метнулся было, чтобы проредить отступающие войска, но властный голос проник в сознание:

«Приди, ты мне нужен прямо сейчас».

Хозяин звал его.

Посох опустился. Тело позволило Джошуа утереть слезы.

Подскочивший к нему Горм недовольно ткнул в плечо.

– Добей же их! – крикнул он – Чего остановился!

– Хозяин зовет, – сказал голос Джошуа.

Разгоряченный зрелищем Горм то ли не расслышал, то ли не воспринял его слов.

– Я сказал, добей их! – рявкнул он.

Посох ткнулся ему в грудь, разгораясь алым.

Джошуа почувствовал тень радости. Это убийство он совершил бы с удовольствием.

Тело, увы, имело другое мнение.

– Хозяин зовет, – повторил голос, и Горм отступил.

К сожалению, гигант не оказался дураком. К сожалению.

Джошуа сошел со стены, и окружающие приветствовали его как героя. Люди радостно хлопали по плечам, а гоблины одобрительно клекотали.

Во рву под стеной плавали сломанные осадные лестницы и тела убитых.

От следов недавней схватки на полу осталась только кровь. Мечи, щиты, слетевшие сапоги и перчатки растащили.

Башня встретила его безмолвием.

Лестница привела на второй этаж, хотя по высоте он был скорее пятым.

Зал наверху оказался вдвое больше прежнего. У дальних стен Джошуа увидел обломки кровати и полок с книгами. Разорванные и целые фолианты валялись на полу.

В центре, поблескивая кармином, горела исполинская руна. Присмотревшись, он увидел вторую, вписанную в нее, а во второй – третью. Никогда не знавший древнего, забытого и проклятого языка, он ясно понимал их значение.

Первая была Тайной, она включала в себя знания, сокрытые во тьме.

Вторая – Целью, она приоткрывала завесу Тайны, показывала путь, которым можно пройти, если хватит сил и мужества.

Третья была Сутью, той, чья истинность ложна, правдива и неясна, поскольку непостоянна. Как разум и души людей во все века и во все времена.

Внутри руны, разрывая идеальную точность рисунка, вспучились четыре алтаря.

На трех были распластаны Майриэль, Паки и Рамил. Четвертый пустовал.

Многорукие големы застыли у их изголовий, безмолвные и неподвижные.

Хозяина нигде не было видно, но тело подсказывало, что ждать нужно именно тут.

Он подошел ближе.

Алтари имели вид пятиконечных звезд. Как бы то ни было, это позволяло распластать на них жертву, закрепив руки и ноги специальными цепями, сделать наемников абсолютно беспомощными.

– Джошуа? – слабо спросила Майриэль. У нее была рассечена бровь, а на скуле наливался синяк. – Скорее, помоги нам!

– Он не может, – грустно отозвался Паки. – Он не наш теперь.

– Что ты бормочешь, ящерка, конечно, он наш!

– Призрак владеет им, – подтвердил Рамил, повернув голову, чтобы лучше разглядеть младшего мэтра. – Я был глуп и самоуверен, раз не разглядел этого.

– Вы все сошли с ума. – Майриэль помотала головой, отгоняя дурные слова. – Джошуа, освободи нас!

– Я не могу, – с трудом выдавил из себя Джошуа. Тело сопротивлялось как могло, не давая ему произнести лишнее слово. – П-простите меня, хозяин велит мне подчиняться.

– Какой еще хозяин? – возмутилась эльфийка. – Где Кай и остальные?

– Уб-биты…

– Что? Нет! Ты лжешь, глупый мальчишка!

– Он не лжет, – сказал мэтр Гаренцворт. – Он говорит то, что видел.

– Призрак убил Кая? – спросила Майриэль почти спокойным тоном – Или ты? Скажи мне, я должна знать!

– Горм приказал застрелить его.

– Древо и Пепел! Я вырву его сердце, проклятый ублюдок!

– Прошу тебя, успокойся, – мэтр Рамил закашлялся, – сейчас не время.

– Не время?! Ты не слышал? Они убили Кая! Паки! Превратись уже в себя и разорви этих выродков! Только Горма – слышишь?! – Горма оставь мне!

– Паки не может, – вздохнул парень. – Колдун владеет сутью Паки. Паки человек, пока колдун не разрешит иное.