Мел Си, который так никогда и не уехал из Аризоны, теперь обитал в Тусонских горах, в нескольких милях к западу. Он не женился снова, но с 1985 года на условиях «вечной помолвки» жил с бывшей косметичкой по имени Беверли Уилк, у которой, как и у него, был за плечами развод и которая разделяла его страсть к геологии, археологии, архитектуре и коллекционированию народного искусства.

С тех пор как он дал разрешение Полу удочерить свою дочь Хэзер, общались они редко, и от приобретения Полом дома в Танке-Верде ничего особенно не изменилось. «Мы гостили у них пару раз, и один раз Пол приезжал в гости к нам, — вспоминает Беверли. — Хэзер все еще почти не знала отца, и у Линды никаких теплых чувств у Мелу тоже не было. У меня было ощущение, что ее бы больше устроило, если бы он просто испарился».

Пол никогда особенно не водил компанию с соседями по Писмаршу, предпочитая веселиться и проводить время с заезжими лондонскими и заграничными приятелями или с родственниками из Ливерпуля. Традиция была нарушена в 1987 году, когда в соседней деревне Юдимор поселился Спайк Миллиган.

Когда-то, еще до рок-н-ролла, маллигановское безумное Goon Show на радио BBC, которое он делал с Питером Селлерсом и Гарри Сэкомбом, дало целому поколению британских школьников почувствовать первое пьянящее дуновение воздуха анархии. Goon Show связывало Пола и Джона между собой не меньше, чем Элвис или Бадди Холли, и, помимо этого, было основой того действа, которое ранние Beatles разыгрывали на сцене. Помимо прочего, битлам повезло и в том, что они встретили Джорджа Мартина, который когда-то делал комедийные альбомы с составом Goon Show и мгновенно признал в них его музыкальный эквивалент.

После того как в 1960 году радиопередача прекратила существование, Пол с тем же обожанием продолжал следить за сольным творчеством Миллигана как драматурга, поэта и детского автора. Например, именно одно из миллигановских шутливо-глубокомысленных замечаний — «черные ноты, белые ноты — / для гармонии, ребята, нужны и те и эти» — стало отправным пунктом для единственной действительно успешной песни Маккартни на «серьезную» тему «Ebony and Ivory».

Теперь, приближаясь к семидесятилетию, Миллиган, как и Пол, решил сбежать из Лондона подальше от назойливых фанатов, чтобы найти отдохновение вместе со своей третьей женой Шилой в Юдиморе, в доме на проселке с чудесным названием Дамбвумен-лейн («Дурочкина дорога»). Сельская жизнь не угомонила в нем комика-мизантропа: свое обиталище, построенное в шестидесятые, он объявил «самым уродливым домом в мире» и сменил его название с «Карпентерс медоу» («Плотницкий луг») на «Блайнд аркитект» («Слепой архитектор»).

Пол пришел знакомиться с ним как преданный поклонник и владелец дома со столь же необычным адресом в Писмарше: Старвкроу-лейн («Дорога вороньего мора»). Линда, конечно же, почти ничего не знала о Goon Show, но была покорена табличкой в кухне Маллигана, на которой было написано: «Vegetarians are nice to meat» («Вегетарианцы хорошо обходятся с мясом»)[63].

Они стали часто захаживать в «Слепого архитектора», где среди нагромождения вещей можно было обнаружить подарки от других битлов, бывших столь же горячими поклонниками: вымпел с вышивкой «Любовь и мир» от Джорджа, книгу о терапии психотравм, подписанную Джоном и Йоко. Пол любил играть на редком рояле фирмы Broadwood 1883 года, который Миллиган нашел на какой-то лондонской стройплощадке. Вскоре ему уже было позволено заходить в дом и использовать Broadwood в любое время, даже если Миллиганы отсутствовали или просто еще не спустились из спальни.

Когда Миллиган умер, среди его вещей было обнаружено написанное от руки стихотворение Пола, посвященное «Поэту Дурочкиной дороги». Рядом была сделана зарисовка, подписанная «супруги Чокнутые с Дороги вороньего мора»: мужчина и светловолосая женщина, которые оба показывали легко опознаваемые оттопыренные большие пальцы:

Гостеприимство иногда изменяло Миллигану, если им овладевала депрессия, к чему он был склонен, или если он был погружен в сочинение очередного литературного сумасбродства. Однажды утром в ответ на неожиданный звонок в дверь он появился на пороге и обнаружил Пола в сопровождении Джорджа и Ринго, которые гостили в Писмарше и оба горели желанием лично засвидетельствовать ему свое почтение.

«Не сегодня, я занят», — сказал он, захлопнув дверь прямо перед их носом.

Пол к этому времени уже перестал относиться к битловским годам как к периоду боевых действий, в который ему едва удалось выжить и о котором больше не хотелось даже вспоминать. Теперь он утолял любопытство интервьюеров во всех необходимых подробностях и даже использовал свое прошлое в нескончаемой борьбе за место на вершине чартов.

Казалось бы, сочинение заглавной песни для голливудской комедии «Шпионы как мы» с Дэном Эйкройдом и Чеви Чейзом в главных ролях — в Америке она заняла седьмую строчку хит-парада — давало мало возможностей для достижения этой цели. И тем не менее снятый на нее видеоклип фактически представлял собой викторину для продвинутых битломанов, с небольшим кивком в сторону Wings.

В начале клипа Пол приезжал в студию на Эбби-роуд на велосипеде, в пальто с накинутым капюшоном, в бифокальных очках и с наклеенными висячими рыжими усами; затем он же прибывал туда на такси, в фетровой шляпе и тоже с усами, но на этот раз черными и закрученными кверху. Вставки из фильма практически не нарушали главного сюжета — смонтированных съемок его одного в студии, играющего и на гитаре, и на ударных, как когда-то на записи «The Ballad of John and Yoko». Заключительные кадры представляли собой стилизацию одновременно под обложку Abbey Road и Band on the Run: Эйкройд, Чейз и Пол ночью переходили улицу по знаменитой зебре, как будто беглецы, застигнутые врасплох тюремным прожектором.

Несмотря на видимое примирение с битловским прошлым, примирение с бывшими коллегами было еще не совсем окончательным. С тех пор как он инициировал разбирательство в британском Высоком суде, они все так часто судились друг с другом, что на очередную тяжбу уже просто никто не считал нужным обращать внимание. «Джордж позвонил мне на днях и говорит: „Я подаю на тебя иск“, — рассказывал Ринго примерно в это время на одном из ток-шоу. — Я сказал ему: „Ладно, но я все равно тебя люблю“».

В январе 1988 года Beatles собирались включить в Зал славы рок-н-ролла — такого рода чествование проводилось всего лишь третий год подряд. Пол принял приглашение на церемонию в нью-йоркский отель «Уолдорф Астория» и договорился с Джорджем и Ринго, что они прибудут туда втроем. Однако еще до мероприятия стало известно, что в рамках его нового контракта с Capitol / EMI он будет получать дополнительный процент с продаж старых битловских пластинок. Оба бывших коллеги и Йоко немедленно вчинили ему иск. В ответ Пол обнародовал заявление о том, что будет бойкотировать церемонию включения в Зал славы рок-н-ролла: «Двадцать лет спустя у нас с Beatles по-прежнему имеются некоторые деловые разногласия, которые, как я надеялся, к этому времени уже должны были быть разрешены. К сожалению, этого не случилось, и потому я буду чувствовать себя полным лицемером, маша рукой и улыбаясь во время фиктивного воссоединения».