Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нуска нахмурился и уставился себе под ноги.
Из огня да в полымя. Только он выбрался из лап той страшной женщины, как из-за границы пришли подобные вести. Син, вместо того чтобы взять лекаря с собой, просто отослал его в самое безопасное место. И кто так поступает?
Если бы не понимание того, что это своего рода забота, Нуска бы уже ругал эрда на чем мир стоит. Но сейчас он лишь терпеливо сидел, почесывая связанные запястья друг о друга.
Он вернется. Сколько бы это ни заняло времени и сил. Обязательно вернется.
Эпилог
В полночном цвету белоснежных груш
В полночном цвету белоснежных груш
пробужусь ото сна.
Дабы встретить рассвет, соберу лепестки
и с обрыва сорвусь.
Син стоял на краю обрыва и дышал ночным воздухом. Внизу, на равнине, расположилась столица. В преддверии военной кампании огни не гасли даже глубокой ночью, и город ярким пятном выделялся на фоне черного леса.
Вдалеке, на севере, девственно-белыми вершинами сверкала горная гряда. Именно туда Син намеревался направиться уже через месяц вместе с союзными формированиями из областей. Пока что на призыв отозвались только Сифа, Фасид и Карбор, но и этого было вполне достаточно, чтобы разгромить противника. На что рассчитывал Дарвель – неизвестно, потому что всего пять лет назад объединенные войска Дарвеля и Сонии не смогли дойти даже до центральных земель Скидана. Наступая сразу на двух фронтах, они потерпели сокрушительное поражение.
И император Дарвеля должен был понимать, что из себя представляет он, Син Рирьярд.
В Континентальной войне вражеские фаланги наступали с севера и юго-запада, тем самым вынуждая Скидан отражать нападение сразу на двух далеких друг от друга фронтах. Сейчас же, атакуя только с севера, они напрямую столкнутся с пробужденным навыком эрда. Не было никакого смысла подставлять армию под удар – Син мог уничтожить ее, не моргнув и глазом.
Было в этом что-то еще. То ли желание ослабить Скидан, то ли скрытый мотив или тайная сила, которая даст Дарвелю преимущество. Однако на данный момент разведка не принесла никаких вестей, а последний шпион, засланный во вражескую страну, не так давно был обезглавлен дарвельским советом.
Син нахмурился, чувствуя, как между бровей пролегает морщина. Если война затянется, она станет настоящим бедствием для неокрепшего Скидана, где и без того то и дело вспыхивали восстания. Эти мысли вертелись в голове эрда, рисуя мрачные картины.
Он никогда не совершал бессмысленных действий. Даже сейчас, когда его люди из последних сил готовились к битве, тренировались, ковали оружие и латы, а новобранцы начинали подготовку, он не просто так стоял здесь, размышляя.
Хотя недавно выяснилось, что из этого правила были свои исключения. Но Син тут же выкинул из головы все лишние мысли и воспоминания.
– О-о-о, Син, ты выбрал поистине романтичное место для встречи! Неужели это все-таки свидание? – раздался за спиной голос.
Син нахмурился и огляделся. Только сейчас он заметил, что прямо над его головой расцвела ночная груша. Лепестки сыпались ему прямо на голову, а белоснежные соцветия источали сладкий аромат. Этот сорт был примечателен тем, что его бутоны раскрывались в ночи, а цветки питались светом звезд. Из соцветий делали духи и мыло, а из плодов – вкуснейшее вино.
Именно его эрд пил всего несколько дней назад.
– Сурии Ранри Рирьярд, – пожал плечами Син, скосив взгляд на выступившую из тени женщину. – Может, перейдем сразу к делу?
– Ладно-ладно. Спасибо, что не заставил меня тащиться во дворец. Я еще не готова ступить туда в качестве Главной сурии тьмы, ха-ха…
Женщина почесала затылок, заправила прядку волос за ухо. На ней был хоть и не наемнический, но мужской наряд – штаны, пояс, рубаха и короткая накидка.
– Что по поводу нашего соглашения? – нахмурился Син.
– Не думаю, что смогу многим помочь. Темная дэ завладела разумом Шайри, и она перерезала почти всех риров, способных призывать оружие. Остались только бесполезные Шиеры, горстка Сидъяров и несколько Рирьярдов. Или ты хочешь, чтобы я…
– Да. Собирай новобранцев. У меня плохое предчувствие, – кивнул эрд. – Именно тогда, когда Скидану необходимы темные способности, происходит резня в Рире. Восстания же затронули Карбор и Арценту. Все сурии темной стороны оказались ослаблены междоусобицей в собственных городах.
– Понятно. Что ж, я согласна сотрудничать. Хоть все это и произошло из-за тебя, но ты довольно быстро решил проблему, ха-ха, – посмеялась Ранри, а затем коснулась склонившейся над ней ветки груши.
– Я здесь ни при чем. Она была убита призванными из бездны тварями, – покачал головой Син.
– Ну, судя по тому, что от нее осталось, вряд ли ты лжешь… – пожала плечами Ранри, а затем сорвала самый красивый бутон и зарылась носом в лепестки, вдыхая аромат. – Что с твоей кровью? Ты уничтожил ее?
Син замешкался с ответом и уставился вдаль.
– Я подоспел слишком поздно.
– Как это? – не поняла Ранри и округлила глаза. – Только не говори, что ты не смог найти ее! Это же опасно! Мне снарядить поисковой отряд?
– Нет, – качнул Син головой. В какой-то момент даже его идеальная осанка ему изменила – плечи вдруг опустились под невидимой тяжестью. – Всего за пару дней Рирьярды успели сделать препарат и воспользоваться им.
– Что?! Что они сделали?! О, духи, только не… – запинаясь, громко заговорила рирка, но эрд со вздохом прервал ее.
– Нет. Нет, просто… – Он сильнее сцепил сложенные за спиной руки. – Шайри применила яд на лекаре, который сопровождал меня.
Эти слова дались Сину нелегко. Ранри почувствовала это и, приподняв бровь, уставилась на правителя.
– Только не говори мне, что Нуска помер. Он ведь выжил?
– Да. Я использовал свою кровь как противоядие.
– Это же сколько тебе пришлось крови пролить? Яды, которые делают Рирьярды…
– Может, вернемся к более насущной теме? – хмыкнул Син, прикрыв глаза.
Но Ранри уже вцепилась в него. Воспользовавшись элементом внезапности, она успела схватить Сина за руку и высоко задрать свободный рукав. Вдоль вены от запястья до локтя вился длинный, все еще красный шрам. Вся внутренняя часть руки была фиолетово-синей.
– Th`are! Как ты с таким отношением к самому себе вообще умудрился дожить до двадцати с лишним?! – выкрикнула Ранри.
Эрд тут же отнял руку, но вдруг усмехнулся.
– Думаю, смерть – это единственное, на что я не способен.
– Звучит как излишнее бахвальство.
– Вероятно, что и
