«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l`etat deses troupes dans les differents corps d`annee que j`ai ete a meme d`observerdepuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presquedebandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion duquart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolementdans differentes directions et pour leur compte, dans l`esperance de trouverdes subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ilsregardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jourson a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes.Dans cet etat de choses, l`interet du service de Votre Majeste exige, quellesque soient ses vues ulterieures qu`on rallie l`armee a Smolensk en commencant ala debarrasser des non-combattans, tels que hommes demontes et des bagagesinutiles et du materiel de l`artillerie qui n`est plus en proportion avec lesforces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sontnecessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoupsont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat dechoses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l`on n`yprete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9November, a 30 verstes de Smolensk».

[Долгом поставляю донести вашему величеству о состояниикорпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти всовершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах,прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание иизбавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. Впоследние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были вашидальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собратькорпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных,лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числомвойск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнуреныголодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках.Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться,что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро небудем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах отСмоленка. ]

Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованнойземлей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и,когда все было разграблено, побежали дальше.

Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менеедругих знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все-такион и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы,письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:

«Sire, Mon Cousin, Prince d`Ekmuhl, roi de Naples» [Вашевеличество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский. ] и т. д. Ноприказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потомучто не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами,высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие игадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилосьрасплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся обармии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти испастись.

Действия русского и французского войск во время обратнойкампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющимзавязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себеловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда емуприходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто,думая убежать, идет прямо к нему в руки.

Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать — этобыло в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись наСмоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто,думая, что они уходят, набегали прямо на русских.

При быстроте бега французов и за ними русских и вследствиетого изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения,в котором находится неприятель, — разъезды кавалерии, — не существовало. Крометого, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения,какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известиео том, что армия неприятеля была там-то первого числа, то третьего числа, когдаможно было предпринять что-нибудь, уже армия эта сделала два перехода инаходилась совсем в другом положении.

Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французампредстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня,французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что-нибудь выгодное ипредпринять что-нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опятьпобежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой,худшей дороге, на Красное и Оршу — по пробитому следу.

Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали,растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впередивсех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, чтоНаполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо ивышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французынаткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались,приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своихсзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили тридня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице-короля, потом Даву,потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести,артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругамиобходя русских.

Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное ихположение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушибих, он занялся взрыванием никому не мешавших стен Смоленска), — шедшийпоследним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеонутолько с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью,украдучись, пробравшись лесом через Днепр.

От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так жеиграя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многиепотонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежалидальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставивсвоих товарищей. Кто мог — уехал тоже, кто не мог — сдался или умер.