— Если Фома Ильич узнает о нас… — прошептала она. — Я погибла!

— Тогда незачем было подходить ко мне, — резонно ответил я. — И тем более устраивать эту дурацкую сцену. Что с тобой вообще?

Она, отдышавшись немного и закутавшись в своё боа, будто замёрзла, порылась в сумочке и достала длинный мундштук и сигарету. Долго щелкала маленькой серебристой зажигалкой, пытаясь прикурить, пока я не забрал у неё эту штуку и не помог. Затянувшись, наконец, и бросив косой взгляд на проходившего мимо официанта, она заговорила.

— Ты не представляешь себе, как я испугалась, когда увидела тебя там, в «Славянском базаре», за столом с Фомой. Я была уверена, что ты по мою душу.

— С какой стати? — усмехнулся я.

— Ну… не знаю, — нервно пожала она плечами. — Я и так была на взводе с этой свадьбой. И то, что произошло в поезде… Ты ведь говорил, что не собираешься в Томск! И сошёл раньше. Я не думала, что мы когда-нибудь встретимся!

— Честно говоря, я тоже был удивлен.

— А я едва в обморок не хлопнулась! Я потом потихоньку разузнала о тебе. Что ты никакой не князь. Что живёшь в каком-то заброшенном доме, поступил в Горный… С Фомой начал вести какие-то дела. И я… Я испугалась.

— Понимаю. Но ты зря драматизируешь. Я тебя не выдам. К тому же, если Фома узнает — то мне-то тоже мало не покажется.

— О, да! Ты не представляешь, что это за человек…

— Если ты сама не проколешься — я-то точно буду держать язык за зубами. Так что просто забудь обо всём. Ничего не было.

Она торопливо закивала, соглашаясь со мной.

— Да-да, всё верно. Ничего не было… Ничего. Не было.

Сделала паузу, подождав, пока мимо пройдёт прогуливающаяся парочка. Я шагнул чуть в сторону, загораживая её.

— А ты… вспоминал обо мне? — вдруг спросила она, на мгновение подняв на меня взгляд и тут же отведя его в сторону.

— Конечно.

Я тот ещё дуболом, ещё и потерявший память. Но когда женщина задаёт подобный вопрос, правильный ответ только один. И надо быть полным идиотом, чтобы не понимать этого.

— Я тоже, — стискивая пальцами мою руку, чуть слышно шепнула она. — И… прости меня, Богдан!

— За что?

— Есть за что… — ещё больше смутилась она. Отстранилась, сделала глубокую затяжку. — Впрочем, всё ведь обошлось. Ты жив, здоров и… судя по тому, что оказался здесь, дела у тебя идут в гору. Я читала о тебе в газете, кстати.

— Я тоже, — усмехнулся я. — Большая часть этих статеек — полное враньё.

— Ну, что-то ведь наверняка правда? — несмело улыбнулась она в ответ. И вдруг в ужасе замерла, глядя мне куда-то за спину.

Я бросил взгляд в ту сторону, не оборачиваясь полностью. Ну точно. Фома. Идёт прямо в нашу сторону. К счастью, не один, и на ходу обсуждает что-то с собеседником. Но технично смыться, не попавшись ему на глаза, уже не получится. Хотя…

— Дружище, позволь-ка…

Подхватив у как раз проходившего мимо официанта поднос с пустыми бокалами, я неторопливо зашагал дальше по коридору, спиной к Кудеярову. Поднос держал под низ пальцами правой руки, лавируя между гостями так, чтобы ненароком не задеть кого-нибудь. Сзади мой простецкий китель вполне мог сойти за униформу местного персонала, и если Фома не будет приглядываться…

Вроде пронесло. Окриков в спину я не получил, да и вообще всё было спокойно. Разве что официант, молоденький совсем мальчишка, растерялся и семенил за мной следом, пытаясь обогнать. Но шума не поднимал, лишь что-то протестующе бормотал, время от времени робко пытаясь забрать у меня поднос. Пройдя несколько метров, я нырнул в сторону, за колонну, там вернул бедолаге его реквизит и тут же направился ближе к центру зала, чтобы затеряться в толпе.

— Господин Сибирский?

Голос был молодой женский, но в толпе я не сразу разглядел, кто меня окликнул. К тому же оркестр как раз заиграл какой-то вальс, и вокруг закружилились танцующие пары. Я остановился, окидывая взглядом зал.

— Господин Сибирский, мы тут!

Слева от меня, возле лестницы, ведущей на второй этаж зала, стояла группка молодых барышень. Одна из них махала мне рукой со сложенным веером.

Блондинка, весьма эффектная. В светло-бежевом платье с роскошной вышивкой в нижней части, с тугим корсетом, подчёркивающим и без того узкую талию, и с затейливыми цветочными украшениями по лифу. Шею украшает искрящееся колье, блеск бриллиантов в котором видно даже отсюда. Спутницы её тоже одеты дорого, но всё же выглядят на её фоне немного блекло. Впрочем, не только из-за нарядов.

Блондинка — Одаренная. И весьма сильная. Цвет и строение ауры незнакомый, сходу определить не получается.

Я учтиво кивнул, показывая, что услышал, и направился к ней, на ходу пытаясь сообразить, кто это вообще. Лицо было смутно знакомо. Возможно, видел где-то в университете…

К счастью, незнакомка сама облегчила мне задачу.

— Дамы, а вот и мой чудесный спаситель, о котором вы наверняка и так уже наслышаны. Спешу представить — Богдан Сибирский.

— Елизавета Сергеевна, — учтиво поклонился я и брякнул следом первое, что показалось уместным. — Рад видеть вас в добром здравии.

Вяземская рассмеялась, кокетливо обмахиваясь веером.

— Ну зачем же так официально, Богдан? Может, лучше пригласите меня на танец?

Уф, ну вот чего-то подобного я и опасался. Но чего уж теперь…

Я снова поклонился и протянул ей руку. Вяземская, одним большим глотком допив шампанское, вручила пустой бокал и веер дежурившему неподалёку официанту и с улыбкой шагнула ко мне вплотную. Даже, пожалуй, слишком близко — так, что я почувствовал её дыхание на лице.

Дочка губернатора была уже изрядно навеселе. В рамках приличия, конечно, да и на нефилимов алкоголь действует слабее. Но глаза её искрились, на щеках теплился румянец, дыхание было учащённым, а кожа — такой горячей, что я почувствовал это даже сквозь ткань платья, едва обнял её за талию.

— Должен признаться, танцор из меня никудышный, — предупредил я. — И на подобном приеме я впервые.

— Ничего страшного, я поведу, — улыбнулась она, крепче сжимая мою ладонь и, кажется, придвигаясь ещё ближе, так что лица наши оказались совсем рядом. — И вообще, это даже интересно. В газетах пишут, что вы выросли в суровых краях, и с