– Было бы приятно смотреть на всех сверху, – вздохнула Сесили. – А не позволять, чтобы сверху смотрели на тебя.

– Думаешь, ты была бы счастлива, получив такую башню? – спросил Тайди.

– Да, – ответила его жена. – Уверена.

– Не думаю, что это удалось бы, – пробормотал Тайди.

Но сам тут же начал действовать втайне, надеясь на помощь Дойла. Это стало бы прекрасным сюрпризом для жены и привело бы ее в восторг.

Прошли месяцы, прежде чем что-то сдвинулось с места. Несколько раз Тайди слышал, что вроде бы какая-то из башен может быть сдана в аренду, но слухи каждый раз оказывались ложными. Однако Тайди был полон решимости удивить жену и ни слова не говорил ей о своих усилиях, а в итоге она уже стала торопить его с поиском дома и несколько раз даже сама ходила смотреть предложения.

В Англии тем временем события развивались от плохого к худшему. Король Генрих не только вынудил всех церковников подчиниться ему, но и назначил собственного архиепископа, а тот провозгласил королевский брак аннулированным и послушно обвенчал короля с Анной Болейн, которая, забыв о своей прежней строгости, уже была на сносях. А в мае произошло еще одно возмутительное событие: Анну Болейн официально короновали, со всеми положенными почестями и церемониями. Сесили была вне себя от отвращения.

– Если я не найду ей башню, да поскорее, – признался Тайди Дойлу в июне, – мне и жить незачем.

– Представь себе, – сказал ему олдермен, – у меня как раз есть для тебя новости. Освобождается одна башня, и я могу приберечь ее для тебя. Довольно скоро ты уже сможешь получить ее. К празднику Тела и Крови Христовых.

Если бы Маргарет Уолш стала вспоминать последние восемь лет, она с чистым сердцем могла бы сказать, что довольна собой. Конечно, были и тяжелые годы, когда всем заправляли Батлеры. И в том, что Дойл стал тогда членом ирландского парламента, а ее муж – нет, тоже не было ничего удивительного, хотя и оставило неприятный осадок. Несколько раз она сталкивалась на улице с Джоан Дойл, и дублинка всегда тепло приветствовала ее, словно они были подругами, но Маргарет уже усвоила технику загадочной улыбки и старалась, насколько это возможно, вежливо пройти мимо.

Но через два года, когда наместником короля стал Канонир, а Килдэру позволили вернуться на остров с условием, что он будет поддерживать королевского артиллериста, надежды Уолша на место в парламенте снова ожили. Даже если он и попал в немилость после той своей поездки в Манстер, за последние годы многое изменилось и об этом уже никто не помнил.

– Мне сказали, что Канонир против меня ничего не имеет, – сообщил он Маргарет. – И Килдэр на моей стороне. Думаю, пришло время для новой попытки.

Возможность подвернулась уже весной.

– Я хочу, – сказал Уолш жене, – чтобы ты поехала в Дублинский замок и полюбезничала с Канониром.

Прием состоялся на следующей неделе. Обычно старый замок из серого камня выглядел обветшавшим и довольно мрачным, но на этот раз устроители приема явно постарались придать ему праздничный вид. В просторном внутреннем дворе ярко горели факелы, а огромный зал был увешан гобеленами и залит светом тысячи свечей. Маргарет тщательно готовилась к этому дню. Она выбрала свое лучшее платье, которое почти не надевала много лет, и слегка освежила его, добавив на груди вставку из шелковой парчи, так что платье выглядело теперь как новое. С помощью своей старшей дочери она немного подкрасила волосы, и краска оказалась такой удачной, что теперь, как и десять лет назад, ее локоны отливали тем же изумительным темно-рыжим цветом, который так восхищал всех. Она даже слегка надушилась из маленького флакончика с восточным ароматом, который купила несколько лет назад на Доннибрукской ярмарке, хотя и чувствовала себя тогда немножко виноватой. И когда ее красивый, полный достоинства муж повернулся к ней и с восторгом воскликнул: «Маргарет, ты самая прекрасная женщина в этом замке!» – она порозовела от удовольствия.

– Тебе нужно лишь произвести на него хорошее впечатление, – пояснил Уолш. – Большинство вельмож только и делают, что демонстрируют свое презрение к нему, поэтому Канонир будет рад и простой вежливости. Если хочешь, можешь даже пофлиртовать с ним, – с усмешкой добавил Уолш.

Так уж вышло, что Канонир ей сразу понравился. Он был невысокого роста, остроглазый и довольно ершистый. Глядя на него, Маргарет с легкостью представила, как он ловко управляется со своей пушкой. Когда они с мужем подходили к нему, она вдруг заметила среди окружавших его людей чету Дойлов, и у нее тревожно забилось сердце. И лучше ей не стало оттого, что Джоан, увидев ее, тут же разулыбалась и объявила:

– А это моя подруга с изумительными рыжими волосами! Сейчас они даже лучше, чем прежде! – добавила она, а Маргарет улыбнулась в ответ и подумала: «Если ты таким образом намекаешь на то, что я их покрасила, меня этим не смутить».

Однако когда ее представили королевскому наместнику, он отвесил ей весьма изысканный поклон. А еще через несколько мгновений, когда к их компании присоединились несколько гостивших в Дублине английских вельмож, он представил им жену олдермена как госпожу Дойл, а Маргарет – жену джентльмена-землевладельца – как леди Уолш. Это весьма польстило ей.

Должно быть, она все же произвела хорошее впечатление, потому что через какое-то время, когда муж куда-то отошел, оставив ее одну, она увидела, как Канонир быстро направился в ее сторону. Они начали разговаривать, и он оказался весьма приятным собеседником. Он расспрашивал ее о доме, о семье, и Маргарет не упустила случая подчеркнуть, что ведет свое происхождение от верноподданных английских джентри из Фингала. Это, похоже, успокоило его, и вскоре Канонир уже откровенно говорил с Маргарет о трудностях своего положения.

– Мы должны установить порядок, – заявил он. – Если бы вся Ирландия была похожа на Фингал! Но вы только взгляните на трудности, с которыми мы сталкиваемся! Дело ведь не просто в ирландских вождях, которые устраивают набеги и грабят. Вспомните об убийстве бедняги Толбота или о похищении одного из наших командиров меньше года назад!

Поскольку Маргарет вполне приветствовала первое и знала, что за вторым на самом деле стоят Фицджеральды, она лишь невнятно пробормотала что-то о необходимости принять меры.

– Главная проблема – это деньги, леди Уолш, – признался Канонир. – Король дает мне пушки и солдат, но не дает денег. Что до ирландского парламента…

Маргарет знала, что парламент, как и все законодательные органы Дублина, терпеть не мог платить налоги. Даже когда прежний лорд-наместник Батлер имел в парламенте своих людей вроде Дойла, они все равно весьма ограничивали его в средствах.

– Уверена, мой муж понимает ваши нужды, – решительно заявила Маргарет.

Это явно понравилось маленькому англичанину, и вскоре он уже заговорил о политической ситуации.

– Знаете, – сказал он, – из-за этой истории с королевским разводом мы очень боимся, что император попытается использовать Ирландию для того, чтобы навредить его величеству. Графу Десмонду, например, просто нельзя доверять, он заигрывает с иностранцами.