– Это Идумея?

– По-моему, это башни, – кивнула Люси, сожалея о том, что руна Дальнозоркости не действует. Ей казалось, что она видит стены и башни, но она не могла сказать с уверенностью. Девушка стряхнула с рук крошки бисквита и произнесла: – Я твердо знаю одно: Идумея находится в той стороне. Нам все равно придется подойти к этому сооружению, что бы это ни было.

– Хм-м.

Корделия наморщила лоб, но не стала возражать. Они двинулись вперед по черной равнине. Ее покрывал не просто песок, а смесь песка и смолы, которая прилипала к подошвам и мешала идти. Отвратительно пахло серой.

– Чувствую себя, как птица, угодившая в силки. В последний раз такое со мной было в тот день, когда Эсме Хардкасл пристала ко мне с вопросами насчет количества наших с Джессом будущих детей, – сказала Люси, выдергивая ногу из липкой лужи.

Корделия улыбнулась.

– Она и тебе не давала покоя насчет детей?

– Эсме считает, что ей точно известно, кто за кого выйдет замуж и кто когда умрет. Некоторые люди, которых она считает живыми, уже давно скончались, и наоборот: она убеждена, что кто-то умер, в то время как эти люди живы и здоровы. Хорошенькое у нее получится генеалогическое древо! Оно запутает историков на несколько десятилетий вперед.

– Не терпится увидеть его, – согласилась Корделия. Помолчав несколько секунд, она заговорила: – Люс, ты чувствуешь, что происходит в этом мире. А ты не можешь сказать… что-нибудь насчет Джеймса и Мэтью?

– Нет, – покачала головой Люси. – Но мне кажется, что это, наоборот, хорошо. Я могу чувствовать присутствие мертвых. А если я их не чувствую, то…

– Это значит, что они живы.

Корделия уцепилась за эту мысль, как утопающий за соломинку, и Люси не стала говорить ей, что сама она вовсе не ощущает подобной уверенности.

Когда девушки приблизились к странному сооружению, Корделия нахмурилась.

– Не думаю, что это Идумея. Это просто…

– Стена, – договорила Люси.

Они разглядывали ее, подняв головы. Высота постройки составляла примерно тридцать футов, она была сложена из серого камня и тянулась влево и вправо, сколько мог видеть глаз. Поблизости не было никаких других зданий или руин; то, что Люси приняла за башни, оказалось зубцами. Стена была совершенно гладкой, не могло быть и речи о том, чтобы взобраться на нее. Необходимо было найти какую-нибудь дверь или пролом.

Они пошли вдоль стены, спиной к солнцу, которое клонилось к горизонту и заливало песок жгучими лучами. Довольно скоро путешественницы нашли ворота – искусно вырезанную арку. Под ней царила абсолютная темнота.

Эта темнота очень не понравилась Люси. Проем походил на пещеру, и ей вдруг пришло в голову, что они не имеют представления о толщине стены. Войдя туда, они могли очутиться в туннеле или угодить в какую-нибудь западню. Ветер поднял тучу песка, и ничего нельзя было разглядеть.

И все же Люси чувствовала «зов» Идумеи: столица Эдома все настойчивее притягивала ее, говорила ей, что она должна войти под арку и следовать дальше. Люси вытащила из-за пояса ручной топорик и взглянула на Корделию, которая сжимала в руке Кортану. Золотой меч блестел в лучах алого солнца.

– Ладно, – произнесла она. – Посмотрим, удастся ли нам выйти на другой стороне.

Пройдя под аркой, они оказались в коридоре с каменными стенами и сводчатым потолком. Через некоторое время песок исчез, обнажились каменные плиты. На стенах росли какие-то фосфоресцирующие лишайники, дававшие слабый свет. Люси придвинулась ближе к Корделии – стало холоднее, пахло сыростью, чувствовался еще какой-то горький запах. Люси показалось, что она слышит журчание ручья, и девушка вспомнила, что Лилит говорила о воде Эдома. Она была отравлена.

Корделия слегка коснулась ее плеча.

– Я вижу свет, – прошептала она. – Там, впереди.

Люси на миг разрешила себе надеяться, что это выход из туннеля к солнечному свету. Даже пустыня и сухой, пыльный воздух сейчас казались ей привлекательнее этого мрачного каменного коридора. Но по мере того, как подруги приближались к источнику света, она поняла, что ошиблась. Через некоторое время они вышли в каменную залу, освещенную сотнями мигающих сальных свечей: свечи торчали на каждом выступе, в каждом углублении в стене.

В центре пентаграммы, образованной темно-красными драгоценными камнями, стоял огромный трон из черного обсидиана, на котором сидело синее чешуйчатое существо с оранжевыми глазами, хвостом ящерицы и лягушачьим ртом с опущенными уголками. Рядом с троном в воздухе висел большой череп. Череп не принадлежал ни человеку, ни животному; это был череп демона. Из множества глазниц высовывались черные щупальца, покрытые слизью. Каждое щупальце сжимало длинное серебристое перо, и этими перьями череп обмахивал существо, сидевшее на троне.

– Ну и ну, – писклявым голоском заговорил демон. – Нефилимы. Как неожиданно. – Существо пошевелилось, и Люси заметила, что в когтистой лапе оно держит нечто вроде виноградной грозди. – Добро пожаловать к моему двору. Я здесь для того, чтобы собирать плату с тех, кто желает пройти сквозь Стену Кадеша.

«Какой еще двор?» – удивилась Люси. Если не считать черепа, который не казался особенно живым, она не видела ни придворных, ни места, где двор, если таковой существовал, мог бы собраться. Она заметила лишь странный набор выбеленных солнцем костей, воткнутых в землю через неравные промежутки.

– Что за плата? – спросила Корделия. Она не поднимала меч, но сжимала эфес с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

– Плата, которая должна мне понравиться, – сообщил демон, отрывая виноградину от грозди и кидая ее в пасть. Люси показалось, что виноградина, прежде чем ее съели, в ужасе пискнула. – Меня зовут Карбас, Герцог Секретов. Я, как вы понимаете, коллекционирую секреты. Много лет назад Лилит разрешила мне основать здесь свой двор, чтобы я мог выспрашивать тайны у путников, желающих пройти на другую сторону.

Корделия и Люси переглянулись. Знает ли герцог Карбас о том, что Лилит изгнана, что Эдомом теперь правит Велиал? Если он никогда не покидает своего убежища, то вряд ли, размышляла Люси. В любом случае она не собиралась сообщать ему эту новость.

– Ты собираешь секреты у проходящих мимо демонов? – спросила Корделия.

– Не думаю, что у демонов имеются секреты, – возразила Люси. – Мне казалось, они гордятся своими злыми делами.

– О да, – согласился Карбас. – Вот почему эта работа кажется мне такой скучной. «Ой, я спас котенка от демона рейвенера, Карбас, мне так стыдно». «За эту неделю мне не удалось привлечь ни одного человека на сторону зла, Карбас». Ноют, нудят, жалуются. Но вы, нефилимы, с вашей моралью и прочим – уверен, у вас имеются пикантные секреты.

И