– Можно, я не буду клясться? – тихо спросил Мастер. – Я слишком хорошо умею нарушать клятвы.

– Да, Вороненок. Не клянись, – улыбнулся Вран. – И поспеши: твои враги уже близко.

Сархад хищно усмехнулся.

– Удачи тебе, Вороненок. Боюсь, тебя ждет нелегкая схватка.

– Боишься? – расхохотался Коварный. – Да я только на это и надеюсь! Мне до зевоты надоело распугивать храбрецов одним своим видом.

Когда-то ты многому научил меня, друг мой Морвран.

Помнишь, как ты учил меня идти к цели, не замечая никого и ничего? Помнишь, как ты обучал меня искусству лгать? Как учил меня выслеживать врагов? Как учил притворному дружелюбию, такому полезному в той войне, где не блещут мечи? Как тщательно объяснял мне искусство обманных чар?

Помнишь?

Главное, что всё это помню я.

Обманные чары – это прекрасно. Всего одно легкое усилие воли – и все воины Артура видели мой меч стальным. Интересно, что тебе рассказали про Черного Всадника? Но одно я знаю точно: ничего про мой меч.

Меч из белого дерева остается с сидхи в миг превращения. А в эльфийском облике его нетрудно скрыть заклятием.

Ты твердо уверен, что я безоружен… Что тебе угрожают лишь когти и клюв Ворона.

Твои уроки, Морвран. Друг мой. Учитель мой.

Сегодня мы узнаем, хорошо ли Сархад усвоил твои наставления.

На этот раз Сархад не стал ничего выдумывать. Ни коня-скелета, ни тучи воронов, предшествовавших его появлению, ни пляски туманов, ни призрачных всадников, сквозь которых копье проходит, не причиняя вреда.

К своему бывшему другу и нынешнему врагу Сархад вышел просто. Не наводящий ужас Черный Всадник, а просто – Коварный.

И меч сокрыт под туникой.

– Ну здравствуй, Сархад, – усмехнулся Морвран. – Как говорят люди, тысячу лет не виделись.

– Соскучился? – приподнял бровь Мастер.

– Я обещал Артуру твою голову, – отвечал тот.

Коварный изумился:

– Артур верит твоим обещаниям?! Бедный мальчик… Как его, такого наивного, Королем-то избрали?

И тут Медрауд бросился на него.

В другой раз Медрауд, которого еще не называли Мордредом, не напал бы на безоружного противника, но Сархада он таким не считал, хоть у того и не было меча на поясе и брони на теле. Сын Морврана лучше лучшего знал: этому врагу нельзя верить ни в чем. Лгать для него всё равно что дышать.

Так что Мордред ударил, пока враг опрометчиво похваляется своей силой.

Сархад уклонился – в последний миг, так что Мордред невольно сделал шаг вперед, оставив врага сбоку и чуть сзади. Мгновенно Коварный вцепился ему в плечи – и сменил облик.

Огромный ворон расправил крылья и с добычей в когтях взмыл в небо.

Морвран взвыл.

– Давай, – расхохотался Сархад, – отбей его у меня! Боишься, что весь Аннуин будет опять смеяться над вами? Как же, двое на одного! Ну, чего ты стоишь?!

Я всегда добиваюсь своего.

Сархад, ты думаешь, я испугаюсь за сына? Если ты его сбросишь, я успею подхватить.

А если ты решишь его отпустить на условиях – это еще лучше.

Говорят, ты стал честным, а, Сархад? Честных я давлю меж пальцами.

Ты уже потерпел поражение – когда вышел против меня.

Ты уже мертв, глупец.

Ты не бился тысячу лет, ты просто-напросто разучился сражаться. Я легко убью тебя.

– Верни мне его, проси что угодно, только верни живым!

– Морвран, ты считаешь меня наивным? Единственное обещание, которое ты сдержишь, это – ударить мне в спину. Так что просто лови своего ублюдка. Пусть забудет вмешиваться в войны Древних!

Сархад разжал когти. Окровавленный Мордред рухнул вниз.

Морвран подхватил сына. Тот был жив, но беспощадно истерзан. Глубокие раны от когтей, сломано плечо, пара ребер.

– Ну, Морвран, – загремел голос Сархада из поднебесья. – Сразимся как Ворон с Вороном!

Тот принял вызов и взмыл в небеса. Человеческое оружие и латы были бессильны в схватке двух исполинских птиц, но Морвран гораздо больше полагался на свои когти и клюв, чем на меч и кольчугу.

Они сошлись, словно две тучи, одна – пронизанная молниями, другая – истинно кромешная тьма Авагдду. От взмахов их крыльев по земле проходились свирепые ветра, ломавшие деревья, выворачивавшие их с корнем.

Воздух почернел от вырванных перьев.

Кровавый дождь шел над Вороньим замком, вода в озере побурела и посолонела.

Противников уже невозможно было различить – две черные тучи слились в одну, огромную. День стал темнее ночи. От тошнотворного запаха крови невозможно дышать.

Ветер стонал меж стенами замка, а из поднебесья яростнее грома слышались крики бойцов.

Кому мне желать победы из вас двоих? Кому?

Тому, кто был рожден мной, но отвернулся от меня, избрав путь гнева и обратив мудрость во зло?

Или тому, кто и рожден и взращен другой, но служит Котлу так верно, что я невольно хочу назвать его своим сыном? Его, не Авагдду.

Сархад, ты пощадишь Морврана, я знаю. Но он не пощадит тебя… рано или поздно он нападет опять.

И слово матери не удержит его.

За что я обречена видеть схватку сыновей?!

Сархад слабел. Тысячу лет назад он был превосходным бойцом, но тогда – не теперь.

И когда он с отчетливой ясностью понял, что силой на силу ему не одолеть Морврана, он резко пошел вниз.

Враг ринулся за ним, настиг почти у самой земли, вцепился когтями в спину… только это было его ошибкой.

Сархад сменил облик, гибкое тело сидхи выскользнуло из огромных когтей, и Коварный вскочил на ноги, одновременно выхватывая меч.

Один взблеск белого дерева – и гигантское правое крыло Морврана повисло безжизненно. Сидхи чуть с ног не сбило потоком крови.

И всё-таки, Морвран, ты непростительно наивен. Уж ты-то знал меня хорошо, как никто. Тебе было отлично известно, что у Сархада всегда на один клинок больше, чем видно.

Или не на один…

Да, конечно, ты сам помог Рианнон уничтожить мой меч. Конечно, я постарался, чтобы ты не узнал о новом. Но ты мог бы догадаться, что я не выйду на бой безоружным.

Ты лежишь у моих ног в луже крови. Вряд ли ты когда-нибудь возьмешь меч в правую руку. Сомневаюсь, что ты еще хоть раз взлетишь. Лишить Ворона полета – пожалуй, убить тебя было бы милосерднее.