Кэлен чувствовала, что вся дрожит.

— Ты ранил меня, Ричард. Я думала, что мое сердце в безопасности рядом с тобой, а ты ушел от меня. Ты обещал, что будешь любить меня вечно, но даже не дал мне попробовать объяснить.

— Я знаю, — прошептал он.

Его второе колено коснулось пола. Он склонил голову.

— Именно поэтому я вернулся. Я вернулся, чтобы попросить твоего прощения. Я был неправ. Я причинил тебе боль. Это я предал наши сердца, не ты. Это самый ужасный грех, который я мог совершить, и я один в нем виновен. Мне нет оправдания. Я не могу исправить то, что я сделал. Я ранил твое сердце и у твоих ног молю о прощении. Я не заслуживаю его и не могу его просить; я могу только молить.

Он встал на колени у ее ног. Она возвышалась над ним.

— Ты простишь меня, Ричард?

— В моем сердце есть только любовь, пусть даже мы не можем быть вместе. Хотя я свободен от клятвы, но ты — нет, и я должен уважать это. Но я никогда не буду любить никого, кроме тебя. Если твое сердце желает этого, я прощаю тебя. Пожалуйста, Кэлен, все, что мне нужно в этой жизни, это твое прощение, если ты даруешь его мне.

Если несколько мгновений назад она сомневалась в своих истинных чувствах к Ричарду, то теперь от сомнений не осталось следа.

Кэлен опустилась перед ним, взяла за плечи и заставила поднять голову.

— Я прощаю тебя, Ричард. Всем сердцем я люблю тебя и прощаю.

Он улыбнулся грустной улыбкой.

— Спасибо.

Ее сердце ожило, и пустоту в ее душе заполнила радость.

— На церемонии я сказала вслух то, что они требовали, но в моем сердце я поклялась тебе.

Ричард вытер слезу с ее щеки.

— Я сделал то же самое.

Она сжала его руки.

— Ричард, что же мы будем делать теперь?

— Нам нечего делать. Ты связана клятвой с Дрефаном.

Она коснулась пальцами его лица.

— А что насчет тебя? Насчет нас с тобой?

Его улыбка пропала. Он покачал головой.

— Это не имеет значения. Я получил то, в чем нуждался, то, ради чего вернулся. Ты вернула мне мое сердце.

— Но все равно с этим надо что-то решать. И не только с этим, но есть еще одно дело, не терпящее отлагательства. Дрефан хочет увести армию в Д’Хару и сражаться с Орденом там.

В глазах Ричарда сверкнул гнев.

— Нет! Не позволяй ему сделать это, Кэлен. Джегань проглотит Новый мир по кусочкам, и Д’Хара будет последним. Обещай мне, что ты не допустишь этого.

— Я не должна обещать. Ты — магистр Рал. Ты можешь положить этому конец прямо сейчас. Я Мать-Исповедница. Мы сделаем это вместе.

— Ты должна это сделать, Кэлен. Я не могу тебе помогать.

— Но почему? Ты вернулся. Все образуется. Мы подумаем и найдем способ. Ты Искатель, у тебя это хорошо получается.

— Я умираю.

Ледяная игла пронзила ее.

— Как? Что… что это значит? Ричард, ты не можешь умереть, только не теперь. Не после… Нет, Ричард, нет! Ты вернулся. Все будет хорошо…

Она видела боль в его глазах и поняла, что он опустился на колени еще и потому, что не мог стоять.

— Мне пришлось заплатить духам пошлину, чтобы вернуться.

Он закашлялся и вздрогнул от боли. Кэлен сжала его в объятиях.

— Что это значит? Какая пошлина?

— Там, в Храме Ветров, я узнал обо всем. Я понял свой дар. Я мог им владеть. С его помощью я прекратил чуму. Я оборвал поток магии от ветров, который позволял книге воздействовать на наш мир.

— Ты хочешь сказать, что больше не знаешь, как это делать? Ты хочешь сказать, что чума вернется?

Он поднял руку.

— Нет, чума не вернется. Но знания у меня были отняты.

— Но… То есть ты сейчас такой, каким был раньше?

— Нет. От меня потребовали больше. Чтобы вернуться, я должен был вобрать в себя магию украденной книги, чтобы она никогда уже не влияла на наш мир.

— Что? — Кэлен задохнулась. — Это значит…

— У меня чума.

Она положила руку ему на лоб. Он пылал.

— Ричард, почему ты не сказал мне раньше?

Он улыбнулся, превозмогая боль.

— Мне нужно было только твое прощение, но я хотел, чтобы оно было истинным, а не даровано просто из жалости.

— Ричард, ты не можешь умереть! Не теперь. Добрые духи, ты не можешь умереть!

— Добрые духи не имели никакого отношения к этому. Даркен Рал выбрал Дрефана, чтобы он стал твоим мужем, и Даркен Рал потребовал от меня заплатить эту цену за возвращение.

— Возвращение! Только не говори, что ты вернулся, чтобы умереть. О, Ричард, почему ты сделал такую глупость?

— Если бы я остался в Храме Ветров, то в конечном счете все равно бы умер, только без твоего прощения. Я не мог жить спокойно, зная, что ранил твое сердце.

— И ты думаешь, что сейчас не ранишь мне сердце! Ричард, что-то ведь можно сделать. Что? Скажи, прошу тебя, ты должен знать!

Ричард упал на бок, держась за живот.

— Прости, Кэлен. Ничего сделать нельзя. Я вобрал в себя магию книги, которая была украдена. Когда я умру, она умрет со мной.

Кэлен обхватила его руками. Слезы текли по ее лицу.

— Ричард, пожалуйста, не умирай!

— Прости, Кэлен. Я ничего не могу сделать. Я с радостью заплатил цену. Мое сердце теперь в мире. — Он коснулся эйджила, висящего у нее на шее. — Как только я понял, я уже не колебался. Денна помогла мне понять.

Он перекатился на спину. Кэлен, рыдая, укрыла его своим телом.

— Ричард, должно быть средство. Ты знал, что делать, прежде чем у тебя отняли знание. Попробуй вспомнить. Пожалуйста, Ричард, попробуй вспомнить.

Его веки опустились.

— Мне нужно… отдохнуть. Прости. Мои силы уходят. Я должен отдохнуть немного.

Это было невыносимо — вернуть его, чтобы опять потерять навсегда. Обливаясь слезами, Кэлен взяла его безвольную руку, чтобы прижать к щеке.

Его пальцы раскрылись, и сквозь слезы она увидела буквы у него на ладони.

Найти книгу, уничтожить ее, чтобы жить.

Кэлен схватила другую его руку.

Щепотку белого колдовского песка на третью страницу. Одну песчинку черного сверху.

Там были еще три непонятных слова, но в таком состоянии она не могла думать о том, что они означают.

Он знал, что забудет все, и, прежде чем уйти, написал себе памятку. И забыл даже, что ее написал.