– Зачем? – Ляпнула я от радости, что убивать меня передумали.

Вместо ответа Ратмир встал с кровати, и я тут же вылетела за дверь, не забыв ее и прикрыть за собой. Так и сказал бы, что ему одеться надо… Щеки залил предательский румянец, а крылья затрепетали словно на ветру.

– А они еще и светятся, – поспешила я похвастаться в закрытую дверь. Рык за ней заверил меня в том, что хмырь безусловно рад моим успехам.

Крылья приструнила, хмыря разбудила… Можно с чистой совестью идти завтракать.

Утром посетителей в таверне практически не было. Постояльцы либо давили щеками перьевые подушки, либо умчались спозаранку по своим делам. В углу зала у стойки клевала носом сонная подавальщица, которая предпочла досмотреть свой сон, чем обслужить голодных нас.

– Доброе утро. Есть тут кто? – громко сказала я, надеясь получить хоть чей-то ответ и желательно сытный завтрак в придачу. Вот Ратмир удивится… Спустится, а тут уже стол накрыт. Надоело быть бесполезной обузой.

– Чего орешь? – из кухни показалась пожилая гномка, вытирая руки о передник.

– Кушать хочется, – отчего-то жалобно ответила я.

– Всем хочется, – хозяйка смерила меня взглядом и продолжила более миролюбиво: – Пойдем, поможешь. От этой вертихвостки проку нет!

Гномка метко бросила кухонное полотенце в подавальщицу, но той все было нипочем. Вот он, здоровый молодой сон!

Меня подвели к столу, всучили в руки нож и таз с картошкой.

– У вас здесь мило, – сказала я первое, что пришло на ум, лишь бы отвлечь хозяйку и понять, что делать с ножом и картошкой. Теоретически, понимала, что надо чистить, практически, в первый раз держала в руках сырой картофель.

– Было когда-то, – вздохнула гномка и смахнула выступившие слезы. – Ты только посмотри, какая здесь раньше была красота, – с придыханием сказала она, подведя меня к одной из картин. Даже на кухне висело несколько пейзажей. – Узнаешь?

Я помотала головой.

– Вот именно! А ведь это Клодн.

Я неверяще уставилась в картину напротив. Невероятно… Ни намека на серость и безликость. Дома украшены цветами, в фонтане на центре площади сверкают золотые статуи, а каменные кладки домов блестят от инкрустированных полудрагоценных камней.

– Что же случилось?

– Заручились поддержкой эльфов на свою голову. Цена в десятину добываемого оказалась слишком велика. Знали бы, где упадем, соломку подстелили бы.

– Разве это так много? – никак не могла я взять в толк, как столь небольшая плата могла привести в запустение гномьи города.

– А вот нашла ты допустим камень, – гномка подхватила картофелину в руки. – С него должна отдать десятую часть. Представила? – я кивнула. – Но надо очистить, – хозяйка в два счета, ловко орудуя ножом, сняла кожуру с картофелины. – Отшлифовать, убрать изъяны, естественно, сделать огранку, – с каждым новым словом гномка отрезала от корнеплода по кусочку, пока он не стал совсем маленьким. – А теперь его надо отдать.

Гномка, выругавшись на языке недостойном леди, бросила кусочек в кастрюлю и отвернулась. Я понуро принялась за дело – чистить таз картошки. Руки жили своей жизнью, а голова своей. Последняя была забита тем, что мне не хотелось лететь в Альмиру, не хотелось жить там, не хотелось, чтобы меня считали злодейкой, крадущей богатство у бедных гномов. Рядом крутилась еще одна причина, как назойливая муха, но за эту мысль все никак не удавалось зацепиться. Вот почему-то не хотелось и все…

Если Ратмир и удивился, когда я вышла с подносом из кухни, то виду не подал.

– Надеюсь, не отравлено? – этот вопрос был единственной реакцией хмыря на мой труд, отчего захотелось вместо стола поставить тарелку ему на голову, при этом еще желательно перевернуть вверх дном.

– Очень вкусно, спасибо, – добавил этот ужасный мужчина, вероятно заметив, как я без настроения выкапываю траншеи в картофельном пюре.

Но причина моего изменившегося враз настроения была не только в нем. Мы вышли из постоялого двора и неспешным шагом отправились в сторону загонов с вивернами. Если бы я могла, я бы, наверное, шла еще медленнее. Понимание, что уже сегодня я окажусь во дворце Альмиры, впервые меня не радовало.

– Кто это? – кивком головы я указала на большую обезглавленную статую на площади.

– Хм, да так, национальный герой, – Ратмир замялся, подбирая слова.

Я еще раз посмотрела на статую, заметив, как в этот момент к ее основанию подошла гномка и вылила ведро с нечистотами рядом. Конечно, рядом был сливной люк, но все же…

– Точно? – неверяще переспросила я, изогнув удивленно одну бровь.

– Это же к богатству.

– А головы его лишили тоже ради богатства?

– Гражданская позиция оппозиции гномов, – быстро нашелся с ответом хмырь, заставив меня улыбнуться.

Выдумщик…

Но зато в голову пришла успокаивающая мысль. Даже если дела обстоят так, как рассказывала хозяйка двора, то возможно я смогу повлиять на ситуацию изнутри. Кто мне мешает занять свою активную гражданскую позицию?

Пока я лелеяла в мечтах план по возвращению гномьей общине былого величия, мы успели подойти к нужному загону. Красавица, издали заметив наше приближение, уже бесновалась внутри, наскакивая на магический купол и переворачивая все вверх тормашками.

На мне по-прежнему была одежда Ратмира из-за опасений, что хищная зверушка может не признать во мне недавнюю знакомую. Идя по городу, я с тоской провожала витрины салонов, но ядовитая пасть виверны была страшнее поношенной одежды хмыря.

– Готова? – Ратмир протянул мне руку, чтобы помочь оседлать наш крылатый транспорт. Я молча подала ему свою, посчитав вопрос риторическим. – Можешь радоваться, принцесса, скоро окажешься во дворце.

– Вот уж спасибо за разрешение, – фыркнула я в ответ.

Меня больше не пугал резкий прыжок виверны и то, как быстро она набирала скорость. Резкий порыв встречного ветра, несколько секунд качки и мы уже парили высоко в облаках. Погруженная в свои мысли, я даже не сразу осознала это, а потом бояться было уже как-то поздновато. Красавица клекотала и утробно рычала от удовольствия, даже тяжелая ноша в виде нас двоих не умаляла ее эйфории от полета.

Прямо под нами простирались леса и поля, голубой лентой петляла небольшая речушка, мелькали маленькие города и поселки. Может все дело в проснувшихся крыльях? И именно поэтому я теперь не боялась озираться по сторонам, находясь так высоко от земли, разглядывать все, что происходит внизу? Я не боялась упасть, и дело не только в невидимых до поры до времени крылышках. Крепкие руки Ратмира опоясывали мою талию, крепко прижимая к себе и не давая упасть. И даже находясь на шипастой спине ящера, я была словно под защитной броней его надежных объятий.