Купол магической природы тут же выпустил нас на свободу навстречу облакам. Оголодавшая до полетов виверна, стремилась поскорее наверстать упущенное.

– Тише-тише, малышка, – Ратмир похлопал зверюгу по спине, заставляя сбавить обороты. Не знаю, каким образом, но виверна его не только услышала, несмотря на свист ветра, но и послушалась.

Широко раскинув крылья и пристроившись в воздушный поток, виверна парила в небе, а под нами проносились деревушки и поля. Ратмир толкнул меня в спину, заставляя почти лечь на зверюгу, а для надежности еще и сам придавил сверху своим телом. Дышать стало немного легче, по крайней мере теперь встречный ветер не норовил меня сбросить с шипастой спины, а о другом я старалась не думать. Если на твердой земле я бы обязательно высказалась по поводу такой неоправданной близости с мужчиной, то сейчас хмырю я была рада как родному. Если его широкая грудь не дает мне упасть, а руки, охватившие с двух сторон, помогают держать равновесие, то пусть подержит. Можно даже еще покрепче…

Генетическая предрасположенность к полетам, если таковая у меня имелась, спала непробудным сном и ничего кроме страха я от этого полета не испытывала. Хватит с меня этих ящеров, один уже уронил!

Но стоило отдать должное виверне, полет на ней был гораздо комфортнее, чем на драконе. Из-за редких взмахов крыльями создавалось ощущения скольжения по воздуху, а зажмурив глаза, и вовсе было трудно сказать, что сейчас мы находимся высоко в небе.

Оказалось, что “красавица” не просто лестный эпитет в адрес ящера, но и ее имя. До чего же богатая фантазия у того, кто его придумал. Впрочем, на этот счет у меня была своя теория о ядовитых и галлюциногенных парах болота и их злотворном влиянии на рассудок отдельных личностей.

Хуже стало, когда время стало клониться к полудню, а солнце подбираться к зениту. Оно слепило глаза и нещадно палило нас своим зноем, даже встречный ветер не дарил уже той прохлады, что прежде. Вместо этого в лицо били суховеи, навевая жажду. Поэтому, когда мы наконец стали снижаться на большой поляне недалеко от Клодна, я не смогла сдержать вздоха облегчения.

Этот городок хоть и был больше, но не отличался пестротой красок от своего предшественника – Драдна. От двух пустующих загонов тут же отделились два гнома и резво побежали к нам. Устроив Красавицу и проследив, чтобы ее обеспечили водой и едой, мы с Ратмиром пошли в сторону гномьего поселения. А в том, что это именно оно лично я уже не сомневалась. Серые безликие улочки, каменные карманы и однотипные фасады служили им визитной карточкой. Но здесь были хотя бы указатели и большие вывески для таких путников как мы.

Войдя в ближайший постоялый двор, мы тут же сели за свободный столик на первом этаже. Ожидая подавальщицу, я с интересом осматривала интерьер зала и его посетителей. Чадящие лампы, потрепанные скатерти и несколько картин на противоположной стене – вот и все убранство трактира. Признаться, даже жилище хмыря выглядело куда более уютным и милым.

– Молоко? – вывел меня из раздумий голос Ратмира. Я обернулась к нему, заметив невысокую подавальщицу, что уже подошла к нашему столу и кокетливо крутилась вокруг мужчины.

Едва услышав его вопрос, девушка в переднике когда-то бывшем белоснежным, растянула свои тонкие губы в улыбке.

– Мне тоже самое, – с гордым видом я ткнула пальцем в кубок перед хмырем, который уже успела составить подавальщица со своего большого подноса.

Девушка кивнула и грациозно проплыла мимо, раскачивая при этом бедрами и стараясь оставаться в поле зрения Ратмира.

– Ты уверена, принцесса? – хитрый прищур зеленых глаз смотрел только на меня, пока я разглядывала чужие бедра.

– Да, – ответила я и не соврала. Вряд ли у хмыря там яблочный компот, а у меня уже нервишки шалят от него самого и компании его ядовитой пассии.

Ратмир усмехнулся моей самонадеянности и поспешил спрятать улыбку в кубке с напитком. Спустя считанные мгновения передо мной тоже появился такой кубок, как и большой глиняный кувшин.

Не терпелось смочить пересохшее горло, а потому, не дожидаясь заказанных блюд, я приникла губами к кубку по примеру хмыря. И… поплыла…

Забористая медовуха гномов била по голове гораздо сильнее нектара, обожаемого феями. Не исключено, конечно, что этот напиток был рассчитан на более мясистые тушки, чем я. Но одного у гномьей медовухи было не занимать – расслабляла и успокаивала нервы она знатно. Всего пару глотков на пустой желудок и будто сам зал стал краше, стены светлее, а постояльцы радушнее.

– Может хватит, принцесса? – хмырь попытался отобрать кувшин, но я оказалась проворнее.

– А как же жаркое? – я, конечно, имела ввиду, что мне хотелось бы запивать напитком мясо, но сказала то, что сказала.

Ратмир только посмеялся надо мной, а я, чувствуя неловкость, дала себе зарок, что больше ни-ни. Дала и взяла обратно, когда меня угостил уважаемый гном. А уважаемым гномам отказывать не принято. Так он мне сам сказал.

Почувствовав небывалый прилив сил, словно не я провела полдня на спине ящера, меня обуяла деятельная энергия. Хотелось веселиться, смеяться, танцевать. И в отличие от хмурившегося хмыря бородатые гномы всецело поддерживали мои стремления и даже составляли компанию.

– А я замуж выхожу, – доверительным шепотом поделилась я со своими новыми знакомыми, за чей столик успела перекочевать.

– Это, конечно, зря, – задумчиво протянул рыжебородый гном, оценивающе при этом поглядывая на подавальщицу.

– А вы не знаете, у эльфийского принца доброе сердце? – по-своему истолковала я его ответ. Я уже почти смирилась, что мой будущий супруг чуть красивее тролля, пусть хоть добрым окажется…

– Да чтоб ему пусто было! – сплюнул седовласый уважаемый гном, да прям в тарелку рыжего, но тот, кроме округлых форм подавальщицы не видел ничего вокруг.

Мне хотелось расспросить гнома, что он имел в виду, но мое внимание привлекла шумная толпа работяг. Они столпились у одной из стен напротив подпаленной картины. От последней только и остались, что рама и часть камзола. Судя по богато расшитой вышивке личность на портрете, которую выпалили огарками гномы, была достаточно известна и знаменита. Гномы, вооружившись ножами, и столовыми, и охотничьими, принялись упражняться в меткости, и никто их не останавливал. Впрочем, хулиганами их назвать было сложно, ведь больше ни одного полотна они не трогали.

– А поехали с нами на север? – старик вознамерился во что бы ни стало спасти меня от такого необдуманного поступка как замужество. – Вот потанцуем и поедем.

– Никуда она не поедет с тобой, – грозные нотки в голосе, прогремевшем над моей макушкой, без сомнения, могли принадлежать только Ратмиру. Я подняла голову и расплылась в улыбке, осчастливленная своей правотой. Так и есть, хмырюшка.

Уважаемые гномы начали спешно ретироваться, почему-то желая нам при этом долгой и счастливой семейной жизни.