— Ваш внук мог бы стать механиком, метен! — заметил Арнольд.

— Вы считаете, метен Сагитаро? — удивился старик, отвлекаясь от бумаг.

— Да вы поглядите! Это же настоящий талант!.. — Арнольд с восторгом указал на мальчика. — Он сейчас осматривал рулевой механизм и нашёл там важную передачу, облегчающую управление! А ведь я был уверен, что мне ещё придётся объяснять, где она находится.

Поражённый тем, что малец нашёл конструкцию, скрытую от пыли и посторонних глаз, Сагитаро готов был немедленно предложить ему остаться в учениках.

— Дан! — прикрикнул старый касадор. — Хватит осматривать механизм! Начинай погрузку вещей!

— Хорошо! — ответил мальчик и кинулся выполнять распоряжение деда.

Понимая, что сам лишил себя возможности понаблюдать за чудо-ребёнком, Арнольд лишь разочарованно вздохнул. А потом вернулся к бумагам.

Через три часа фургон выехал из ангара. Четыре волла потащили этот дом на колёсах на юг, унося с собой и щедрого старика-касадора, и его необычного внука. А Арнольд ещё долго смотрел им вслед, думая о том, что упустил отличного будущего мастера…

Тем временем Старик на козлах привыкал к управлению, а Дан поглядывал назад, на ангар, рядом с дверями которого всё ещё торчал мастер, сделавший им фургон.

— Всё, ушёл… — Дан виновато поглядел на Старика.

— Мальчик мой, тебе надо проявлять большую осторожность! — заметил Старик. — Пойми, ты выглядишь лет на восемь-девять, но так сознательно изучаешь механизмы, что это выглядит странно!

— Прости, Старик, я увлёкся… — покаялся Дан, которому и в самом деле было стыдно.

— Если ты хочешь стать касадором, Дан… — проговорил Старик, а затем на всякий случай поправился. — Если ты хочешь быть жителем Эрфы, то не можешь увлекаться тем, что интересно лишь тебе. Сначала ты должен увлечься тем, что привычно людям, с которыми ты живёшь!

— Прости…

— Дан, тебе не надо извиняться! — Старик усмехнулся. — Я не знаю ни одного человека, который бы смог мгновенно вжиться в роль… Даже актёры театров Старого Эдема иногда по несколько месяцев тренируются, привыкая к тем ролям, которые им предстоит играть. Это тяжело! И ты не виноват, что забываешься… Я просто напоминаю и объясняю. Чтобы не случилось совсем уж серьёзного прокола.

— Хорошо…

Старик глянул на мальчика и остался доволен увиденным. Нет, вовсе не тем, что тот покорно всё выслушивал — хотя, конечно, это касадора безумно радовало. Мальчишка умел слушать и умел учиться. Но куда больше Старика интересовали физические успехи его подопечного. Радовало, что Дан не соврал по поводу своего веса и комплекции. За дни, прошедшие с первой встречи, мальчик окреп, отъелся — и уже больше не походил на вешалку для одежды.

К тому же, он неплохо загорел под солнцем Марчелики и даже получил несколько мелких травм, оставивших на лице едва заметные шрамы. Как бы Старик ни хотел уберечь Дана от неприятностей, но ездить по центральным равнинам Марчелики с рожей более гладкой, чем у аристократов — это весьма подозрительно. А Дан — и так, по меркам Эрфы, странный ребёнок…

— Ты должен понять, Дан! Ты — ребёнок касадоров, плоть от плоти и кровь от крови Марчелики! Вот что ты сейчас должен у меня просить? — строго спросил Старик.

— Я… Револьвер? — подняв бровь, спросил Дан, потому что ничего другого ему на ум не пришло.

— Револьвер хотят все мальчишки, но они его получат, когда вырастут! — отрезал Старик. — Подумай хорошенько! Вся твоя жизнь — это дорога. Твой дом — фургон. Твой транспорт — воллы. Что ты должен сейчас у меня просить?

— Не знаю… — признался Дан.

— Это потому что ты не подумал! Потому что ты ещё не понял здешних ценностей. Сейчас ты должен хотеть порулить фургоном, Дан!.. — пояснил Старик.

И вправду… Дан смутился, вспомнив, как всегда хотел попасть в рубку корабля, ставшего ему домом. И как ему строго-настрого запрещали в неё заходить. И как, сидя в кресле, воображал себя капитаном космического корабля. Всё верно сказал Старик!.. Как когда-то он хотел управлять кораблём, будучи ребёнком космических исследователей, так и сейчас, будучи ребёнком касадоров, должен мечтать порулить фургоном…

— Старик… Дорога прямая. Можно, я поуправляю? — спросил Дан.

— Нет, ты пока не вытянешь… — ответил Старик, нахмурившись, а потом вдруг шевельнул бровями и перекинул вожжи мальчику. — Держи! И поехали по тому, что здесь называют дорогой, к своей цели!..

— А куда мы едем? — поинтересовался Дан, хватая вожжи.

— В номад Айвери, там глава — мой старый друг Рональд! — ответил Старик. — Тебе надо учиться и вживаться в свою роль. А мне уже надоело колесить в гордом одиночестве… Присоединимся к номаду и будем путешествовать в нём.

— Что-то мне страшно! — честно признался Дан. — Там и другие дети будут?

— Будут. Но ты не волнуйся, малыш. С детьми ты поладишь! — Старик усмехнулся. — Главное, помни: касадоры — люди прямые. Если обидят — не глотай обиду. И не держи в себе зла. Дай сразу в морду нахалу!

— Я не умею…

— Нам три месяца ехать. Я тебя научу! — Старик глянул на мальчика и внутренне вздохнул. — Будешь уметь драться, да ещё как… Просто всегда помни — ты касадор. Твой лучший друг — волл, твоя добыча — роллфельд, твоя жизнь — бесконечное путешествие… И чем это путешествие закончится, зависит только от тебя.

— Мне придётся убивать? — тихо спросил мальчик.

— И не раз… — погладил его по голове Старик. — Успеешь насмотреться на трупы. Но ты никогда не забывай, Дан: убийство — не цель. Убийство — лишь средство, которым надо пользоваться осторожно. Как тем лекарством, что доктора дают лишь неизлечимым больным. А придурки с побережья, которые всегда готовы пустить другому пулю в лоб — просто жестокие, несдержанные уроды…

Номад Айвери, окраина центральных равнин Марчелики, 7 марта 1925 года М.Х.

— Тебе сколько лет, новенький? — мальчишки окружили Дана, и теперь он чувствовал себя крайне неуютно.

Возглавлял группу «местных» высокий белобрысый парнишка с открытым и весёлым лицом. Кажется, его звали Иоганн.

Рядом с ним стоял, ухмыляясь, смуглый мальчишка с лицом итальянца — Мигель. А за спиной Дана маячила его сестра. И, по совместительству, единственная девочка в компании. Вроде бы Мэнола. Та ещё оторва…

Дан со Стариком прибыли вчера днём, и только вечером в номаде узнали, что они здесь остаются. Так что ещё полдня мальчик мог спокойно наблюдать за жизнью номада. А теперь спокойствие, похоже, закончилось…

— Девять, — осторожно ответил Дан.

Конфликтов с местными мальчишками ему не хотелось. У него была цель и желание её достичь. А глупые ссоры в его планы совсем не входили.

— Что он там проблеял? — ехидно уточнила сестра Мигеля за спиной Дана.