— Ах, Беатрисс, не стоит предаваться воспоминаниям о детстве. Мы ведь говорим о Жизни Настоящей.

— Как страшно жить! Я совершенно по-другому это себе представляла. Думала, что просто буду появляться в обществе, лепить куличики, вращаться на балах, ходить в Зоопарк… Так хорошо началось — несравненная потаскушка… А теперь…

— Все это здесь есть, о чем вы говорите, и еще много другого. Все, как вы себе рисовали в детских мечтах. Но Настоящая Жизнь — это кое-что еще. — И вдруг Томми перешел на шепот: — Беатрисс, быстро уходим.

Его предложение было абсолютно обоснованным — судя по всему, Пинок решил провести заседание Советчиков.

Все карлсоны, не выпуская из рук тент, взметнулись так высоко, что спасительная тень теперь прикрывала только королевский нос. Советчики сгрудились вокруг Пинка, а стража, прихватив упирающуюся Лайлу, отступила от Пинка на сто предписанных шагов. Это спасало охранников от обвинения в ШП. А ШП со стороны любого постороннего куклоида стал и вовсе невозможным — Пинок с другими буратинами стоял между бесконечной линией прибоя и параллельной ей цепью оловянной стражи. Сверху пляж охранялся летучими гвардейцами. Они контролировали все подступы к прилегающей территории и, конечно же, все отступы с нее.

Естественно, при такой диспозиции карлсоны засекли побег Томми и Беатрисс и в очередной раз обсудили удивительные умственные способности простого вроде бы, ну совершенно как все, медведя. Впрочем, эта тема не долго занимала гвардейцев. Больше их интересовала причина неожиданного сборища буратин.

Надо отдать должное Карлсонам. Они все были очень даже не дураки и быстро сообразили, что единственный возможный для них источник информации — зеленоволосая Лайла. Проблема была только в том, как выдрать столь ценного осведомленного куклоида из оловянного окружения, чтобы никто из буратин, включая Пинка, этого не заметил. Действовать, следовательно, надо было тихо, а предполагаемые похитители должны были подавить стражу одним своим видом.

Перекинувшись несколькими короткими фразами — «Двое вверх и в город», «Пожалуй, попугаи», «Две штуки справятся», — они приступили к выполнению.

Тут же двое гвардейцев, отпустив тент, резко набрали высоту и, миновав сосновую рощицу, направились к Зоопарку.

Их отлет никто на пляже не заметил, интриги, а особенно политические, всегда прекрасно отвлекали куклоидов от реальности. Зато жужжащие гвардейцы-дезертиры привлекли внимание бдительного Томми. Он как раз вытаскивал сосновые иголки, застрявшие в локонах Беатрисс после очередного сокрушительного падения, и пытался определить ее на отдых, прислонив к корню последней сосны на пути в Кукборг. Пока Томми успокаивал мученицу — все-таки бегать по дюнам в бальных туфельках более чем неприятно, — он обдумывал ситуацию, хотя ответ на колотившийся в его голове вопрос «Что происходит?» был уже очевиден.

Слишком хорошо, еще по прошлой жизни в Итоне, он знал Пинка. Да и здесь, в Кукборге, не один год песок вместе месили. Не сразу ведь его в Куки выбрали. Сезона три Пинок помогал мягкотелому Томми по механической части — очень уж у него жесткий и удобный для ремонтных работ был нос.

За время совместного труда Томми сумел оценить предусмотрительность Пинка, который притаскивал со Свалки все, когда-либо имевшее отношение к буратинской породе. Притаскивал, латал, чистил, подгонял и насобирал-таки когорту временно верных.

Предвыборная кампания Пинка утвердила Томми во мнении о бывшем помощнике по ремонтной мастерской. И теперь он безошибочно вычислил не только тему неожиданного заседания Советчиков, но и цель тайного перелета парочки Карлсонов. А сообразив все это, он сказал:

— Беатрисс, вам удобно сидеть?

— Я хочу домой, — заныла Беатрисс, — хочу домой, не хочу сидеть в куче песка, вы обещали развлечения, а сами…

— Клянусь, Беатрисс, что сегодня до заката мы обязательно посетим Зоопарк.

— А на бал пойдем?

— Любой день заканчивается балом.

— А еще я не была в игровом зале.

— Можно и туда, покружитесь на балу, а потом поиграете. Почему нет? Пуся лично проследит.

— Ну, тогда побежали, я уже отдохнула.

— Дело в том, Беатрисс, что вам придется чуть-чуть, совсем немного здесь посидеть одной.

— Что-о-о? Да как вы можете даже думать, что меня можно оставить одну в непроходимом лесу!!! Нахал!

— Тише-тише, я же сказал, чуть-чуть, совсем немного. Сейчас примчится Прыщик и поможет вам добраться до дома.

— Допустим. А что все-таки случилось?

— Понимаете, — Томми не собирался посвящать красавицу в политические тонкости всего происходящего, — по-моему, Лайла попала в беду.

— Замечательно, так ей и надо! Мерзкая выскочка! Испортила Променад!

Томми слегка поморщился и попытался образумить Беатрисс, которая при всем при том казалась ему истинным совершенством:

— Ну что вы, она же ваша старинная знакомая.

— Лысая дрянь, специально все подстроила, только бы Пинок на нее внимание обратил!

— Вы несправедливы, дорогая Беатрисс, уверяю вас, что Лайла совершенно не виновата в последних событиях. Просто надо сделать так, чтоб ее и не обвинили.

— А если, значит, вам не удастся сделать ее невиновной, то ее отправят на Свалку? — в голосе Беатрисс прозвучала искренняя надежда на такой исход дела.

— Боюсь, что так, а потому я срочно покидаю вас, — и, не дожидаясь ответа, Томми быстро скрылся за пышным пучком папоротника.

Таким образом, недолгое одиночество ее было скрашено приятными мечтами о полном поражении неожиданной соперницы.

Пока карлсоны болтались в Зоопарке, подбирая птичек покрупнее, пострашнее, при этом говорящих (значит, попугаев!), пока Томми носился по городу в поисках Прыщика, совещание на пляже подошло к концу — было выработано решение. Советчики одобрили. От них только это и требовалось. Решение-то предложил Пинок, Советчики должны были положительно отреагировать. Вот если бы Кук XII заметил хотя бы одну фальшивую улыбку или кивок, всех бы немедленно отправили на Свалку. Но зная крутой нрав правителя, Советчики постоянно тренировались в искренности. И на этот раз все прошло мирно. Советчики достигли вершины единодушного одобрения. Пинок довольно оглядел присутствующих и произнес торжественную речь.

Часть официозная — Мы, Кук XII, избранный единодушной волей куклоидов, им на радость, себе на пользу сроком до следующего Определяющего Бала… — похожая на скороговорку, промелькнула и тут же исчезла в прибрежном песке; потом пошла часть определяющая — не только воля куклоидов возвела его на трон, но и наличие вместилища гениальных мыслей конкретно у него, Кука, потому и ставшего Двенадцатым; часть уточняющая была посвящена тому замечательному факту, что вместилище не только имелось, но и заполнялось время от времени соответствующей начинкой. После чего он перешел к текущему моменту — полным-полна коробушка.