— Ах, Кинакона, не надо ничего говорить Томми, давай разберемся сами. Ты же большой и справедливый…

— Я просто большой. А справедливый — Томми. Мариша любит Пусю?

— Мариша любит Пусю. А она, — и Мариша уставила палец на Беатрисс, — деррлется.

— Все слышали? — голос Беатрисс искрился неподдельным торжеством. — Она же почти правильно сказала «ррр». Просто некоторые так ленивы, что считают обучение обидой. Но я тебя все-таки научила «ррр». Отдавай тазик!

— Несправедррриво, — захныкала Мариша, — ты обесяла есе «ся» научить.

— Де-точ-ка, — задушевно произнесла Беатрисс — сказывались тренировки на себе, — де-точ-ка, «ся», как ты говоришь, будет за отдельную плату. Отдашь пробочку от пепси — научу «ся».

— Мы так не договаррривались. Ты обесяла за тазик текст Представления. А там — «Марррися». Учи… — захныкала малышка.

«Вот памятливая на мою голову. И Томми наверняка запомнил про тазик. Как же у нее пробочку получить? Надо еще чему-нибудь научить. Книксену, что ли?»

— Де-точ-ка, кто же знал, что ты туповата и мне придется потратить на простенькое «ррр» лучшие минуты моей жизни, и много потратить. Но, конечно же, если тебе так уж хочется «ся», то я дам тебе еще один урок. А чтобы ты, маленькая крикливая жадина, успокоилась, на уроке ты научишься не только «ся», но и торжественному книксену. И все эти глубокие знания за пробочку от пепси.

Пока Мариша обдумывала предложение, Беатрисс продолжила:

— Представляешь, ты идешь по улице Кукборга, а навстречу кто-нибудь из Выбранных. Тут ты делаешь торжественный, можно сказать, парадный книксен и говоришь: «Здррравствуйте, Буррратино!» — и дальше произносишь свой текст Представления. Красота?

— А вот это уже лишнее, дорогая Беатрисс. — К собравшимся на берегу Просто Лужи присоединился Томми.

— О чем вы, Томми? — Беатрисс удивленно подняла одну бровь.

— Нет больше буратин, совсем нет.

— И дорогого Пиночка? — взвыла Лайла.

— Этот есть. Что ему сделается? Но, Лайла, все же при вас произошло, а вы…

— А что произошло, Томми, что? — Беатрисс чуть не лопалась от любопытства.

— Произошла жизнь, — угрюмо ответил Томми. — Такая здесь жизнь, я же вас предупреждал: чуть что — на Свалку. Вот их всех и отгрузили.

— Какой ужас! — прошептала Беатрисс.

— Значит, сами виноваты, — заключила Лайла. — А как ты думаешь, Томик, моя должность теперь останется, после всего?

— Какая это у тебя должность? Откуда? Что ты несешь? — прошипела Беатрисс.

— Сам Пиночек выдал назначение, — Лайла решила быть краткой, не хотелось ей унизительных объяснений.

— И чем же он тебя назначил, интересно? Ты же ничего не умеешь!

О, какое презрение звучало в голосе ее соперницы. Этого Лайла стерпеть не могла:

— А вот и назначил, вот и назначил! Королевским Посредником назначил, а может быть, даже Пособником!

— Королевским кем??? А, не имеет значения, вруша!

— Томми, скажи этой дуре…

— Да уж, Томми, пожалуйста, скажите, — Беатрисс в разговоре с Томми демонстрировала светские манеры.

— Беатрисс, Лайла говорит правду. Вы можете ее поздравить. Такая карьера в Кукборге практически в первый день — уникальное явление. — И повернувшись к Лайле: — Уважаемая Лайла, сердечно поздравляю вас с вхождением в государственную должность.

Лайла милостиво склонила голову, повернулась к Пусе с Маришей — те помахали ей, после чего требовательно посмотрела на Беатрисс.

Но та с закрытыми глазами медленно повалилась на травку. Нахлынувшие на несчастную чувства — тяжелая смесь зависти и возмущения — лишили Беатрисс равновесия и прискорбно завершили только начавшееся исполнение торжественного книксена.

Последнюю мысль перед тем, как захлопнулись ее фарфоровые веки, — «Ну почему не меня, красавицу и умницу, а эту зеленую…» — Беатрисс додумать не успела.

Томми волновался. Нет, он неистовствовал внутри себя. Считал, что виноват в этом падении — не успел протянуть лапу вовремя. А что теперь делать, он не знал. Но у этого малоприятного происшествия могло быть два варианта развития.

Могло помочь простое обмахивание листом лопуха — ресницы у Беатрисс длинные и очень густые, они должны взметнуться под действием благотворной струи воздуха и поднять тяжелые веки.

А если этого не произойдет, придется пойти на механическое вмешательство. Вот этого Томми допустить совсем не мог. Он был опытен в таких делах, много раз приделывал страждущим утраченные конечности, но все это было страшной тайной. Никто из Выбранных, включая очередного Короля Бала, об этом даже не подозревал. Закон был прост: нет руки, ноги, головы — на Свалку. Поэтому если инцидент, связанный с утратой части туловища, происходил в уединенном месте, то несчастный приползал ночью к берлоге умельца, и тот всегда успешно механически вмешивался.

Благодарные куклоиды пытались делать Томми-доктору подарочки. От пробок пепси Томми всегда отказывался. Бескорыстен был. Но запчасти к куклоидам были залогом его успешной подпольной деятельности, и не принять их Томми не мог. Он смущался, но брал. Запасных голов у него было в избытке, были и прехорошенькие, но до Беатрисс им было как от Кукборга до Оксфорда.

Томми прикрыл глаза, представляя последовательность своих действий. Сначала нужно будет отделить голову от туловища, потом специальной палочкой через открывшееся горловое отверстие достать до механизма, управляющего морганием глаз… А если это тоже не принесет результата, то придется менять голову. Об этом Томми думать не хотел. Тем более что тайной происшествие с Беатрисс долго не могло оставаться. Лайла и Мариша не в курсе местных юридических тонкостей, Прыщик не предаст, но в любой момент на берег может прибыть посторонний и тогда всё. Да и Лайла как-то уж очень предана Куку, может так, по недомыслию спросить «дорогого Пиночка», а ответом будет отправка и Беатрисс, и его, Томми, на Свалку.

Впрочем, какая разница — днем раньше, днем позже, — Пинок ведь все равно уготовил ему эту дорожку. А вместе с Беатрисс пребывание на Свалке могло стать началом Новой Жизни. Но для Новой Жизни Беатрисс надо было вернуть зрение…

Тут Томми подумал, что полученное от Пинка задание может обернуться и тайным побегом с территории Кукборга, особенно если чуть-чуть предвосхитить этап возмездия.

Не прерывая тягостных размышлений, Томми обводил глазами берега Просто Лужи в поисках подходящего лопуха. Как назло, лопух не обнаруживался.

Томми на пару шагов отошел от Беатрисс, чтобы лучше рассмотреть растительность за соседним кустом, и был сбит с ног резиновыми близнецами Таней и Миней, которые, оказывается, услышав визги Мариши, уже давно торчали за кустом акации в ожидании удобного момента для начала урока плавания. Почему именно этот момент они сочли подходящим, осталось тайной, но их появление действительно оказалось крайне своевременным. Не рассчитав траектории своего прыжка, а может, и не подумав о ней, они оказались на голове Беатрисс. То ли Таня, то ли Миня задели ногой ресницы несчастной, она открыла глаза, заверещала от ужаса и села.