Резкий скрежет заставил ее вздрогнуть. Дверь в зал приоткрылась, и внутрь просочился свет из коридора. Чьи-то негромкие голоса. Анна вскочила и, двигаясь по стенке, переместилась в самый дальний и темный угол. Двое мужчин зашли внутрь и встали возле двери. Один высокий, второй пониже.

– У меня сейчас есть сразу несколько на примете, – сказал один.

– Давно пора, а то в последнее время от тебя слишком много болтовни, а толку никакого, – ответил второй.

– Что ты такое говоришь! Мне достаточно свистнуть…

– …и они тут же прибегут. Я знаю, ты всегда так говоришь.

Один голос показался Анне знакомым, но она никак не могла сообразить, кому он принадлежит.

– Но что я получу взамен?

– Тебе разрешили прийти сюда, вот и радуйся.

– Этого недостаточно. Я хочу оказаться… на телевидении… в какой-нибудь передаче. Или в журнале. Вроде Suzanna.

Suzanna?

Сердце Анны забилось чаще.

Второй мужчина пробормотал что-то неразборчивое в ответ. Внезапно послышался скрип двери, и в зал снова проник свет из коридора. Анна осмелилась выпрямиться и уставилась в открытый проем. Один из мужчин вышел. Второй остался стоять. Когда он обернулся, она увидела его лицо. Это был Дэвид Декер.

Неужели он ее обнаружил? Анна замерла и зажмурилась, боясь вздохнуть. Секунды шли. Воздух в легких готов был вот-вот закончиться. Она медленно досчитала до двадцати. После чего осторожно открыла глаза, чтобы проверить, по-прежнему ли он стоит там. Она успела увидеть, как Дэвид Декер бросил взгляд через плечо, после чего исчез за дверью. Та захлопнулась за ним с глухим стуком, и зал снова погрузился во тьму.

С деревьев начала облетать листва, и много дней прошло с тех пор, когда на небе в последний раз проглядывало из-за облаков солнце. Анна уже почти два месяца работала в Suzanna, и работала хорошо, но еще никогда в жизни ей не приходилось столько трудиться. После того вечера, когда Ева написала всем, что ушла на больничный, в редакции она больше не появлялась, заменить ее было некому, и поэтому работы только прибавилось.

Но дело было не только в этом. Диане требовались помощь и поддержка почти во всем. Как практическая, так и моральная. Эсэмэски так и сыпались от нее сутками напролет. Они по-прежнему были обильно сдобрены сердечками и смайликами. Но Анна начинала чувствовать, что ее просто-напросто используют. Все больше заданий ложилось на ее стол, и конца и края этому видно не было.

Усталость от долгих рабочих дней перевешивала приятное осознание собственной значимости, ощущение, что ты ключевая персона в издательстве. Не только сотрудники редакции относились к ней с уважением. Где бы она ни появлялась, люди смотрели на нее с восхищением. Возле кофейного автомата по утрам всегда находился кто-нибудь, кто пропускал ее вперед. Парни прибегали по первому ее зову, а ведь раньше всегда требовали, чтобы она сначала в письменном виде изложила свою проблему и переслала ее по внутренней сети, да и то обычно проходило довольно много времени, прежде чем они являлись на помощь. Однажды ей пришлось представлять один из многочисленных интернет-проектов журнала на ежемесячном общем собрании, на котором присутствовали представители всех газет и журналов Milles Media. После этого генеральный директор издательства здоровался с ней каждый раз, когда встречал ее в коридоре.

Ее новое положение в издательстве совершенно изменило осанку. Спина стала более прямой, она перестала сутулиться. В цоканье каблуков слышалась некая самоуверенность. Даже Матиас одобрительно хмыкнул и сделал ей комплимент, когда на прошлой неделе Анна вернулась домой с новой прической. Невесть по какой причине она решила стать похожей на Мелани Гриффит из старого фильма восьмидесятых «Деловая женщина». Правда, она никому ничего не сказала, иначе это неминуемо выдало бы ее истинный возраст.

Она начала одеваться в совсем других магазинах. Прежде Анна всегда чувствовала себя крайне неуютно в модных бутиках. Но это ощущение вскоре прошло. С ее новой зарплатой большие ценники перестали быть проблемой.

– Всем доброго утра! – громко поздоровалась она, войдя в помещение редакции.

Сотрудники оторвались от мониторов и пожелали ей доброго утра в ответ. Это было важно – научиться здороваться одновременно со всеми. Об этом им рассказывали еще на редакторских курсах несколько лет назад. Она никогда не задумывалась о таких вещах на своем прошлом месте работы, там все происходило естественно, само собой. Анна тихо-мирно поднималась по служебной лестнице и звезд с неба не хватала. И когда предыдущая главный редактор ушла на пенсию, то ни у кого даже вопроса не возникло, что возглавить редакцию теперь должна именно Анна. Но в Suzanna она была шеф-редактором с большой буквы и вести должна была себя соответственно.

Она положила свои вещи на пустой рабочий стол, за которым обычно сидела. Чуть меньше года назад в издательстве ввели принцип перемены мест, согласно которому никто из сотрудников больше не имел постоянно закрепленного только за ним стола, и теперь каждый по окончании рабочего дня должен был прибирать за собой рабочее место, чтобы назавтра за него мог сесть кто-то другой. Но многие в редакции предпочли ничего не менять, и некоторые, как, например, Вероника, прочно обосновались на своих местах.

Арт-директор махнула ей из-за своего загроможденного стола.

– Хорошо, что ты пришла, надо обсудить несколько материалов, которые я хочу пустить в работу. Сузанна всегда вникала во все детали и старалась ничего не упустить.

Последние слова прозвучали как упрек, однако Анна не поддалась на провокацию. Но и спешить с ответом тоже не стала. Вместо этого она сначала не торопясь повесила свое новое, цвета серого графита пальто на вешалку, стоявшую возле книжного стеллажа. После чего неторопливо направилась к столу арт-директора.

Очки Вероники съехали на самый кончик ее носа. Она сидела уткнувшись в один из двух больших мониторов. В воздухе витал запах кофе. На письменном столе стояло не меньше трех наполовину пустых стаканчиков. Темная жидкость подернулась светлой пленкой. «Все-таки при всей своей аккуратности и исполнительности, – подумала Анна, – арт-директор та еще неряха».

Вероника показывала эскиз одного из разворотов журнала. Анна внимательно слушала, как арт-директор объясняет ей, что она об этом думает и какие проблемы нужно решить. Когда она закончила, Анна забрала у нее эскиз и внесла в него красной ручкой несколько правок.

– Если мы уберем это изображение и заменим его вот этим, то основной текст и заголовок рубрики окажутся поверх всего разворота. Я могу сделать коротенькое введение, оно должно быть не длиннее четырех строк. А это мы вынесем в отдельное окошко и поместим как интересный факт.

Она покосилась на Веронику. Арт-директор щурилась, несмотря на очки с толстыми стеклами.

– Что ж, это может сработать. Но я разместила бы окошко с фактами вот здесь.