– Ты у меня получишь, – повторял Большой Вацлав каждый раз, когда они встречались, и грозил Магнусу кулаком. – Своих не узнаешь.

Магнус подошёл к медпункту в надежде получить новости о малыше Швобе. Но надзиратели держали здесь караул, и пробраться в зону карантина было невозможно, так что Магнус побрёл обратно, с подбитым глазом и тяжёлым сердцем.

Иногда мы ищем защиты у тех, кто слабее нас, – просто чтобы не было так одиноко.

После обеда они дожидались его у входа в Спальню: Вацлав с расквашенным носом и его ближайшее окружение – маленькие, тщедушные, угловатые телохранители, заранее сжимавшие кулаки в предвкушении драки.

С каждым по отдельности Магнус разделался бы в две секунды, но вместе они были как те насекомые, что налетают на жертву дружной тучей, и от них уже не отбиться.

– Слушай, ты, – с порога набросился на него Большой Вацлав, немного гнусавя из-за распухшего носа. – Ты откуда такой наглый?

– А ты что, мало получил? – откликнулся Магнус, который решил так просто не сдаваться.

Это была не храбрость, а отчаяние. Но если уж суждено погибнуть, лучше перед смертью выбить громиле ещё пару зубов. Тем более что времени у него не так много: сбивчивый стук сердца не сулил ничего хорошего, Магнус это прекрасно понимал. Если сейчас его свалит очередной приступ нарколепсии, экстримы на нём отыграются, так что уж лучше вмазать кому-нибудь, пока он ещё в состоянии это сделать.

– Куда намылился?

– Не твоё дело.

Они заблокировали узкий проход. Занавески тут и там отодвигались, и из-за них, в предвкушении кровавой драки, высовывались любопытные. Где же Кнёдль и Брецель? Магнус почти не сомневался, что они наблюдают, укрывшись в стеклянной конуре.

– Пропусти, – приказал он, наступая на Вацлава.

– Народ, вы это слышали? – прыснул тот.

Но смех прозвучал фальшиво. Дикари не знают иной силы, кроме физической, они привыкли, что все их боятся, и пользуются этим. А если кто-то не испугался, в их узколобую башку тут же проникает сомнение, что на этот раз они имеют дело с кем-то более сильным.

Вацлав немного поутих. Тех, кто стоял в первом ряду, уверенность Магнуса тоже смутила – они отступили на шаг. Вацлав и Магнус стояли практически нос к носу, оглядывая друг друга, широко расставив ноги и выпятив грудь. Вацлав был здоровяком и знал хитрые запрещённые удары, но он уже испытал на себе силу правого кулака Магнуса и не ждал от встречи с ним ничего хорошего.

Лишь страх потерять лицо перед своими вассалами заставил его процедить перекошенным от злобы ртом:

– Ты для меня ваще пустое место, Миллион, понял? Даже руки об тебя марать неохота.

Он сделал шаг назад, прыснув над собственной шуткой. Но оскорбительная тишина, в которой потонула эта шутка, хлестнула его как пощёчина.

Стоило Магнусу пройти вперёд, как Вацлав набросился на него сзади и повалил. У Магнуса перехватило дыхание. Они покатились по полу, вцепившись друг в друга. Вацлав, благодаря подлому нападению со спины, быстро одолел противника, навалился предплечьем на горло, уселся Магнусу на грудь и занёс над его лицом здоровенный кулак.

– Только попробуй ударить, и я вышибу тебе все оставшиеся зубы, – раздался вдруг резкий голос Плевка – будто кто-то плеснул кислотой.

Интересно, давно ли главарь экстримов наблюдал за происходящим? Никто этого не знал.

– Я только хотел подправить ему физиономию, – объяснил Большой Вацлав и снова замахнулся, но в ту же секунду получил от Антона в ухо.

– Ты чё, не понял, что я сказал?

– Ай, больно! – завопил громила и свалился на бок, обхватив голову руками.

– Хочешь перебудить надзирателей, да? Этого ты хочешь?

На этот раз Плевок поддал своему помощнику ногой и бросил напоследок:

– Ну ты всё-таки придурок!

Во время драки никто из наблюдателей не сдвинулся с места. Когда главари разбираются друг с другом, лучше не вмешиваться.

Вжавшись в перегородку одного из отсеков, Большой Вацлав жалобно пыхтел. Из носа у него снова текла кровь, но это было ничто в сравнении с унижением, которое он претерпел на глазах у всей банды.

– По ящикам, быстро! – скомандовал главарь экстримов. – Кто начнёт выступать, будет иметь дело со мной. – После этого он ткнул указательным пальцем в нескольких человек: – Ты, ты и ты, встречаемся в полночь внизу.

– Я?

Магнус не мог в это поверить: Плевок что, в самом деле только что указал на него?

– Это не обсуждается. В полночь внизу, и чтобы без фокусов, ясно?

– Ясно.

– А чё это он тоже идёт? – запротестовал кто-то. – Он не из экстримов!

– Я разве задал тебе вопрос? – Плевок замахнулся. – Все исчезли, быстро.

Никто не стал ждать повторения приказа.

Большой Вацлав в число избранных не попал. По дороге к себе в отсек Магнус поймал на себе его взгляд и понял, что нажил кровного врага.

В назначенное время они собрались под часами в холле.

Один за другим бесшумно выскользнули из Спальни, стараясь ступать так, чтобы не скрипнула ни одна половица. Их было четверо плюс Магнус. Двигались молча – похоже, такие ночные вылазки для всех были делом привычным.

Куда они шли? Вёл Антон. Он двигался в темноте с уверенностью кошки, и казалось, что в лицее для него нет вообще никаких секретов.

Когда Магнус опознал вход в кухню, отступать было поздно. После кабинета директора это было самое тщательно охраняемое помещение во всём лицее. Плевок с поразительной лёгкостью отпер замок отмычкой.

– Вы идёте или как? – поторопил он всех.

– А как же Толстяк? – решился кто-то спросить вполголоса. – Если он нас накроет…

– Точно, – поддержали его. – Лично мне как-то страшно.

Антон раздражённо вздохнул:

– Банда трусов. Да он дрыхнет, ваш Толстяк… Ну и катитесь к чёрту, я пойду с Магнусом. Хоть ты-то не трусишь?

– Издеваешься?

По правде говоря, Магнусу было не по себе. Но он скорее бы позволил искрошить себя в капусту поварским тесаком, чем признался бы в этом.

– Остальные тогда стойте на стрёме, – скомандовал главарь экстримов, прежде чем переступить порог запретной двери. – Магнус, не отставай.

Внутри была полная темнота, и каждый звук отдавался гулким эхом. Магнусу казалось даже, что он слышит стук собственного сердца.

– Антон?

Он вслепую нащупывал дорогу, выставив руки перед собой.

– Антон?

Вдруг он стукнулся обо что-то коленкой, и какие-то металлические предметы обрушились на пол с грохотом, сопровождаемым ругательствами Антона. Тележка с пустыми кувшинами, догадался он.