— Я надеюсь, что деньги вашей светлости были потрачены не зря, — смиренно сказала Джемма.

Виконт поднял рюмку с остатками бренди и сказал:

— Сегодня был день твоего успеха, Джемма! Ты была великолепна!

Она направилась к двери, но затем обернулась.

— Доброй ночи, милорд, — сказала она. — Я рада разделить с вами ваш триумф. Завтрак будет не раньше девяти часов, так как Хокинс должен еще купить в лавке яиц. Мы сегодня съели все, что имелось в доме!

Виконт не успел ничего ответить, только услышал, как ее каблучки застучали в холле, а потом по ступенькам лестницы.

» Триумф!«— хмыкнул он про себя и, устало покачав головой, проглотил остатки бренди.

За последние несколько часов одна неприятная мысль не давала ему покоя.

» Что же делать дальше? — спрашивал он себя. — И как теперь, помимо всего прочего, ты собираешься содержать еще и жену?«

Наутро, вернувшись домой с Эмили, молоденькой горничной, после безрезультатного посещения бюро по найму прислуги, Джемма пошла узнать, успел ли Хокинс купить все продукты, требовавшиеся ей для ленча.

Верный слуга потратил довольно много времени, отмывая кухню и кладовую. Она понимала, что это любезность с его стороны, однако он был готов делать все, что считал полезным для виконта.

Она подумала про себя, что о человеке можно судить по тому, насколько преданы ему слуги.

Вся без исключения прислуга в доме ее дяди ненавидела своего хозяина.

Сама Джемма, хотя и не унижалась до сплетен со служанками, знала, что все они не любят также и Ниобу за ее высокомерие и безжалостное отношение к своим горничным. Джемма не раз была свидетельницей того, как ее кузина требовала уволить не угодившую ей служанку без рекомендательного письма.

В то же время Джемма поначалу была крайне удивлена тем, что виконт, которого она считала неплохим знатоком людей, нанял Кингстонов. Они явно не относились к того рода слугам, которых ожидаешь встретить в доме аристократа.

Когда наемный экипаж, в котором они ехали вместе с Эмили, уже подъезжал к Беркли-сквер, она неожиданно услышала объяснение этому.

— Эмили, я боюсь, — поделилась она своими опасениями с горничной, — что нам будет трудно найти подходящую супружескую пару. Во время светского сезона в Лондон съезжается из провинции так много знатных семейств, что хорошая прислуга просто нарасхват.

— Это верно, миледи, — согласилась Эмили, — однако милорд небогат и не может платить жалованье, которое требуют хорошо обученные слуги.

Джемма была поражена.

— Ты хочешь сказать, что Кингстонов наняли только потому, что они согласились на более низкую оплату?

Эмили слегка смутилась.

— Я хочу услышать правду, Эмили, — сказала Джемма. — Мне необходимо это знать.

— Ладно, все приблизительно обстоит именно так, миледи. Когда я приехала в Лондон, то отправилась в агентство миссис Доусон, потому что мне говорили, что там можно получить хорошее место горничной в солидном доме. Там назвали на выбор три места, и одно из них оказалось здесь, в доме его светлости.

Она чуть помолчала, а затем продолжала, все еще чувствуя себя явно неловко.

— Мои родители живут за городом на землях, принадлежащих виконтам Окли, и я была наслышана об успехах его сиятельства на скачках, потому что мой отец всегда делает ставки, когда у него есть деньги. Вот я и сказала миссис Доусон:» Вот туда я и пойду служить, мэм, к виконту Окли «. —» Пожалуйста, но только учти, что это очень глупое решение! — ответила она мне довольно резко. — Виконт Окли плохо платит, так что потом не жалуйся, что я тебя не предупредила!«Я была удивлена, — продолжала свой рассказ Эмили, — ведь раньше я думала, что джентльмены, особенно такие, с громкими титулами, непременно должны быть богатыми, но потом вскорости убедилась, что миссис Доусон была права. Иногда я получаю свое жалованье, иногда нет, и оно при этом гораздо меньше, чем я могла бы заработать в других домах.

— И все-таки вы остаетесь у его светлости? — осторожно спросила Джемма.

— Ну, знаете, миледи, он такой красивый мужчина, так что, возможно, он рано или поздно поправит свои дела. Мы все думали, что если…

Внезапно Эмили замолчала, однако Джемма прекрасно поняла, что именно едва не сорвалось с языка служанки.

Впервые она задумалась о том, что ждет их в будущем, если даже прислуга рассчитывала на удачный брак виконта.

Экипаж прибыл на Беркли-сквер, и Джемма заплатила кучеру из тех скудных денег, которые попросила у виконта перед отъездом.

И теперь ее сильно тревожила мысль, будут ли другие деньги и где виконт их возьмет.

Войдя в холл, она сняла свою новую модную шляпку, думая о том, что впредь ей нужно быть очень осторожной со своими нарядами и всякий раз, отправляясь на кухню для приготовления пищи, надевать фартук, чтобы случайно не запачкать красивое платье.

Навстречу ей вышел Хокинс. Одного взгляда на его лицо ей было достаточно, чтобы понять — что-то случилось.

— В чем дело? — с тревогой спросила она.

— В гостиной вас дожидается пожилой джентльмен, миледи. Сэр Эйлмер Баррингтон!

Джемма застыла на месте, не в силах пошевелиться.

Первым ее желанием было убежать куда-нибудь подальше, спрятаться от дяди, но затем она вспомнила о своем чувстве собственного достоинства, заставившем ее не так давно бросить ему вызов. Она решила, что должна встретиться с дядей, какими бы ни были последствия.

— Где хозяин? — спросила она у Хокинса.

— Он скоро вернется, миледи. Поехал на верховую прогулку вместе с мистером Хинлипом.

Джемма погляделась в одно из зеркал, висевших на стенах, пригладила прическу и увидела, что глаза ее потемнели и в них затаился страх.

Она даже поймала себя на том, что ей хочется по привычке съежиться, как это бывало всегда, когда дядя принимался бить ее своей плеткой. Во рту у нее пересохло, а горло сдавило от страха, так что ей стало трудно дышать. Но так продолжалось несколько мгновений.

Затем, словно сбрасывая с себя невидимую тяжесть, она расправила плечи и решительными шагами направилась к гостиной.

Сэр Эйлмер стоял у камина, внушительный и грозный, каким она воспринимала его всегда, даже когда он пребывал в хорошем расположении духа.

По его лицу и плотно сжатым губам Джемма сразу поняла, что дядя взбешен.

Ее сердце тревожно забилось, и она почувствовала, как от страха у нее подгибаются колени.

— Так вот ты где, Джемма. — Сэр Эйлмер произнес это резким тоном, каким всегда разговаривал с племянницей, но который удивил бы многих его знакомых.

— Да… дядя Эйлмер, — ответила Джемма, сделав над собой усилие и прямо встречая его яростный взгляд.