– Нкоси, я не убийца.

– Не называй меня нкоси. Мы друзья. Братья по оружию… – Джабари проглотил последний кусок мяса. – Ты это серьезно?

– Да.

– Откуда ты знаешь, что Зури вообще попросит тебя на ней жениться?

– Я… я не знаю, но вчера она ко мне приходила.

Джабари пожал плечами.

– И?

– Она поцеловала меня.

– О… – Он покатал камешек по ладони. Словно забыв, что держит его в руках. – Она настроена серьезно?

– Э-э…

– Она тебя поцеловала? В губы?

Неожиданно для самого себя, Тау расплылся в широкой улыбке.

– Да. Да, в губы.

– Нсику! – выругался Джабари, тоже усмехаясь. – И как оно?

– Джабари…

– Если ты хочешь, чтобы я помог, то расскажи во всех подробностях.

У Тау перехватило дыхание.

– Ты мне поможешь?

– Братья по оружию, я же сказал… даже если ты настолько глуп, что думаешь, твоя жизнь станет лучше без оружия. – Джабари хмыкнул. – В любом случае еще есть время до того, как ты пройдешь испытание и отправишься в Исиколо.

Вот оно что. Значит, Джабари считает, что Тау передумает. По-видимому, он решил, что это лишь из-за поцелуя и в оставшиеся до испытания дни все вернется на круги своя.

– Ты замолвишь за меня словечко, если я приеду обратно? – снова спросил Тау.

– Если ты вернешься и будешь искать работу в нашей маленькой крепости, я буду сожалеть, что так вышло, но я не скажу об этом матери. Я скажу ей, что Тау Тафари – один из лучших, самый усердный Меньший из всех, кого я знаю.

– Спасибо!

– Нсику! Поверить не могу, что Зури Уба тебя поцеловала. – Джабари рассмеялся и двинулся дальше. – Мы же точно о ней говорим? О той симпатичной служанке?

– О самой красивой служанке, – ответил Тау.

Тем же вечером Тау и Джабари вернулись в Керем изнуренные, но довольные. Меньшие в Дабе потеряли многое, но не поддались отчаянию. Селение выстояло.

Подходя к хижине, Тау заметил свет костра. Арен никогда не разжигал его по ночам. Остаток пути Тау пробежал со всех ног. В доме их встретила сонная Зури.

– Тау! – воскликнула она.

– Мой отец…

– Арен в порядке. Это не он. Анья.

– Что такое? – спросил Джабари, протиснувшись в хижину, и тесное и без того пространство будто стало еще меньше.

Зури попыталась подобрать слова.

– Нкоси Джабари, – проговорила она, обращаясь к нему по всей форме, – это друг моего отца … э-э, второй командир Арена… Его обвинили в нападении на Вельможу.

– Нкиру? – спросил Джабари. – О нет. Что случилось?

Зури открыла рот и закрыла, будто не нашла слов.

– Ваш брат… Я хотела сказать, Нкиру ударил его, когда он…

– С чего, во имя Богини, Нкиру… – Джабари осекся. Он тут же все понял, как и Тау.

Но Зури все равно должна была сказать это вслух.

– Лекан взял силой… Простите меня. Нкиру застал нкоси Лекана со своей дочерью, Аньей.

– Сик! – выругался Джабари.

Зури поморщилась.

– Ваш брат желает, чтобы закон был соблюден, но Арен отказался.

Тау привалился к ближайшей стене. Арен ни при каких условиях не допустил бы, чтобы убили Нкиру и его семью.

Джабари принялся, точнее попытался, мерить шагами крошечное жилище.

– Лекан, что за полоумный дурак. – Он вышел наружу. – Идем. С этим нужно разобраться, пока все не стало еще хуже.

Они помчались вниз по склону. Час был поздний, но чем ближе они подбегали к крепости, тем больше встречалось им людей.

Лекан стоял в центральных воротах крепости вместе со стражей семьи. Стражники держали торфяные факелы, освещавшие их встревоженные лица. Среди стражников стоял Очиенг и, как и остальные, выглядел он несчастным. Перед ними собрались люди, которые от пары неосторожных слов могли превратиться в мятежную толпу.

Напротив Лекана стоял отец Тау, несколько человек, что были под его командованием, и Нкиру.

– Отдай его мне, Арен, – приказал Лекан. – И не заставляй меня это повторять.

– Нкоси Лекан, я лишь прошу позволить нам поговорить с умбуси Онаи, – сказал Арен.

– Моя мать отдыхает, и это дело не требует ее внимания, – ответил Лекан. – У тебя есть мой приказ. Выполняй!

Тау, вместе с Зури и Джабари, протиснулся сквозь толпу. Все это время он не сводил глаз с Лекана.

Лекан был выше Джабари и и тяжелее его, но не из-за мышц. Старший сын умбуси был известен своим аппетитом и на земле, где пища была нормирована, выделялся плотным телосложением. Малый Вельможа любил и выпить, и люди шептались, что олу он пил чаще, чем воду.

– Нкоси Лекан, – сказал Арен, – я полагаю, мы можем решить дело без смертей, и взываю к вашему совету, в дополнение к вашей матери.

– В дополнение? Да чтоб тебя, Меньший! Отдавай его мне сюда!

Нкиру выглядел несчастным, Анья стояла рядом, совершенно подавленная. Ее глаза были налиты кровью, на руках даже в свете факелов виднелись синяки. Платье было разорвано. Зури подошла к ней.

– Рад встрече, брат, – поздоровался Джабари, протискиваясь сквозь толпу, чтобы встать рядом с отцом Тау.

Лекан ему не обрадовался.

– Джабари.

– Так в чем дело?

– Мне досадили, – сказал Лекан, поднимая свой квадратный подбородок.

– Досадили? Каким образом?

– Это не следует обсуждать на людях.

– Я уверен, нападение на Вельможу – это как раз то, что следует обсуждать на людях. Если в наказание должна быть уничтожена целая семья, нам нужно знать, в чем дело.

Лекан грозно уставился на брата.

– Мне досадили. Разве слова Вельможи в Кереме больше недостаточно?

Тау заметил, как пальцы Джабари сжались вокруг рукоятки меча. Это было не к добру. В схватке Лекан проиграет, но Нкиру и его семье это только навредит.

– Нкоси, – проговорил Арен, обращаясь к обоим братьям. – Я уже успел допросить обвиняемого.

Тау сообразил, что его отец в лучшем случае мог дать Нкиру чашку-другую масмаса, чтобы тот успокоился.

– Нкиру искал свою дочь, – стал рассказывать Арен. – Он…

– Я не позволю, чтобы мое имя оклеветали! – воскликнул Лекан.

– Когда он нашел ее, то…

– Я тебя предупреждаю, Арен!

– Увидел, что она соблазняет мужчину.