поднял мою ладонь, раскручивая. Я прекрасно знала эти движения, но в практике они не давались мне так хорошо, как когда я танцевала на последнем звонке с… Кириллом. Клим вернул меня в прежнее положение, крепко стиснув мою ладонь, и тихо проговорил, — Тамара, не позволяй лишним мыслям одолевать тебя. Чувствуй этот момент, запоминай его, а в данную секунду доверься мне, — не успела я моргнуть, как тут же ощутила легкость, а после увидела уже перевернутый дом и небо на земле. Клим с уверенностью сокола откинул меня назад, как будто зная, в какой момент я буду готова. Я ощутила прилив адреналина и, вернувшись в прежнее положение, в следующую минуту оставшегося времени играющей композиции будто парила по воздуху, видя перед собой только сапфировый блеск. Есть ведь не только арктически холодные, словно айсберг, глаза, но и наполняющие уверенностью и доверием, согревающие своим сапфировым блеском с примесью азарта.

На конечном аккорде мы были близко друг к другу, смотря в глаза, и оба тяжело дышали. Только спустя несколько секунд я услышала возгласы и хлопки. Те, кто видел нас, аплодировали. Я неуверенно отстранилась от Клима и отошла на шаг, улыбаясь странной улыбкой.

— Спасибо за доверие, — с передышками проговорил он, тоже хлопая.

Я кивнула ему, не зная, что ответить.

***

Когда уже начинало смеркаться, тетя Клима не стала даже спрашивать нас по поводу отъезда, просто поставила перед фактом, что в доме есть комната, чтобы мы могли спокойно выспаться и если захотим, завтра уехать. Я пыталась отказываться и просить ее не отбирать у кого-то спальню, но она непоколебимо стояла на своем, и вследствие чего пришлось принять то, что сегодня я буду ночевать не дома.

***

Оказалось, что спальня была с двумя кроватями, что не могло не радовать, так как не сбылось то, чего я так боялась. Клим помог мне разобраться с постельным бельем, отыскать ванную, и показать, где находится сушилка. Я взяла полотенце и прошла в ванную комнату, чтобы ополоснуться перед сном после активного дня. Только зайдя внутрь, увидела себя в зеркале — эти блестящие зеленые глаза, расправленные плечи и слегка потрепанные волосы. В голову маленькими шагами подкрадывалось осознание — кого я обманывала. Ведь проблемы не решатся одной поездкой загород. Когда я вернусь домой, там меня будет ждать все та же ситуация в тревогой, та же проблема с доверием. Если позволить мне покинуть это место, все снова настигнет меня. Как бы сильным не было отвлечение, проблемы не решатся. Я не заметила, что опустилась по стенке на пол, и сидела, смотря в пустоту. Поднявшись, я посмотрела в зеркало.

— Почему?

— Так ведь не может продолжаться.

— Почему ты должна мучиться из-за того, что какой-то подонок любил поиздеваться над тобой в школе?

— Почему твоя жизнь должна быть испорчена?

— Ты ведь можешь зажить счастливо! Почему ты даже не попытаешься все изменить?

— Да, все не просто, но ведь никому ничего не дается просто так!

— Хватит сидеть и ждать своего часа, нужно взять себя в руки и идти дальше! Продолжать жить!

— С завтрашнего же дня ты пойдешь к Николаю Николаевичу и все расскажешь, не будешь утаивать ничего, он ведь может тебе помочь! Так откройся уже хоть кому-то, кто хочет тебе добра! Для твоего же бл…

— Тамара? — я услышала голос Клима за дверью и тут же закрыла рот руками. — У тебя все хорошо? — он постучал в дверь.

— У меня? — аккуратно спросила я, когда наконец убрала руки со своего рта.

— Конечно, у тебя, я услышал разговоры, подумал, ты с кем-то ссоришься… Все хорошо?

— Я… говорила… сама… все хорошо, да, — сказала я в итоге, придавая голосу как можно больше уверенности для подлинности картины.

— Если что-то случится, обязательно скажи, хорошо?

Я угукнула в ответ и чуть не разрыдалась от этих слов.

***

Конечно, с завтрашним днём я поторопилась, пообещав себе пойти на прием к Николаю Николаевичу, так как настало воскресенье.

Ночью я плохо спала, несмотря на активный день, просыпалась несколько раз и оглядывалась, но видела рядом только вторую кровать и мирно спавшего на ней Клима, его грудь медленно опускалась и поднималась. Я тихо встала и, подойдя к его кровати, села на пол рядом, наблюдая.

«А ведь он никогда не жаловался тебе и даже не говорил о своих проблемах, а просто слушал».

Да, немного эгоистично с моей стороны было говорить только о себе, но ведь он никогда даже не показывал, что с ним что-то не так. Скорее всего, именно так думали и про меня.

— Мы видим только то, что хотим видеть, — тихо вздохнула я, и мой голос прервал тишину ночи. Николай Николаевич был прав. Если человек показывает, что все хорошо, то все так и будут думать.

Я посмотрела в окно. Ночной месяц одиноко показывался из-за крыш домов. Сегодня мне стало ясно, что не все так плохо, что жить можно и без задних мыслей. Просто плыть по течению. Не знаю, сможет ли это течение бежать еще и завтра… Как бы мне не хотелось отсрочить свои задуманные действия, сделать это, вероятно, не удастся.

Вернувшись на свою кровать, я укуталась в одеяло и закрыла глаза. Проснуться мне посчастливилось только утром.

***

Выйдя из комнаты утром, я направилась во двор. Было рано, и поэтому тишина прерывалась только звуками города неподалеку. Изредка проезжали машины, но это не столь отвлекало, сколько напоминало, что я не одна поднялась ни свет ни заря. Сев на скамейку, я закрыла глаза и попыталась следить за дыханием. Медленно делала вдох, затем выдох, вдох и выдох.

— Мы видим только то, что хотим видеть… Что ты тогда имела в виду? — у меня на секунду закружилась голова, и я чуть не упала назад, но успела вовремя найти точку опоры. Открыв глаза, увидела Клима, сидящего рядом. Вид у него был сонный, но уже достаточно бодрый. Противоречиво получилось описать. Он зевнул, потирая глаз.

— Так ты не спал, — тяжело дыша, парировала я и закинула ноги на скамью, садясь в позе лотоса.

— На новом месте это не всегда выходит, — ответил он. — Ты либо говорила во сне, либо тоже не спала в это время, — предположил он.

Я некоторое время смотрела на забор, а потом просто сказала:

— Это просто фраза, которая теперь объясняет все. И отвечает почти на все вопросы, которые у меня возникали в школьный период.

— А их было много?

— Достаточно.

Повисла тишина.

— Я должен сразу сказать. Уже сегодня нам нужно будет