отодвинув меня в сторону, закрыл ящик.

— Все колющие и режущие предметы я убрал в другое место, — начал он. — Что тебе конкретно нужно?

— Мне нужны ножницы, — сказала я, сложив руки на груди.

Он молча стоял и смотрел на меня, облокотившись на столешницу.

— А зачем они тебе нужны? — он подпер подбородок рукой и глядел на меня, как на рыбку в аквариуме, ожидая, что же я скажу.

— У меня есть только одно платье для такого случая, и оно в пол.

— Я тебя слушаю, — подтолкнул он.

— А еще ему два года. Но не знаю зачем, я все же взяла его с собой. Поэтому дай мне ножницы, именно кухонные, и я сделаю себе платье за тридцать минут, чтобы не тратить зря время.

— Уговорила, пошли.

Пока он искал ножницы, я успела сбегать на свой этаж в квартиру и забрать платье из угла шкафа. По моему возвращению уже принесли ножницы и положили на стол рядом с собой.

— Только давай сразу обговорим: ты зовешь меня только по имени и никак иначе.

— Мне еще нужно время, чтобы хотя бы в своих мыслях представлять тебя под именем, а не просто местоимением.

— Это не трудно. Могу помочь с этим, смотри: просто говоришь — Клим, — начал он, подняв брови и с умным лицом выжидая.

— Я не буду сейчас называть тебя по имени. Мы знакомы слишком мало, я еще не привыкла.

Он издал: «пфф» и закинул ногу на ногу.

Я достала платье из пакета и разложила на столе.

— Вот это да, — сказал Клим, рассматривая содержимое. Платье было серо-голубого цвета в пол, с мелким сетчатым кружевом на плечах, остальная его часть была идеально прямо, но юбка с многочисленными подъюбниками.

Я взяла ножницы и краем глаза взглянула на Клима — он сидел, приподняв кончик брови, и смотрел на меня выжидающе. Он будто знал, что я могу сделать что-то не так. Неохотно поднявшись со стула, Клим аккуратно забрал у меня ножницы, на секунду задев мою ладонь своею, и уверенно разрезал прямо по середине юбки.

— Можно дальше я сама, разметка уже есть, — я попыталась отодвинуть его от стола, надавив на локоть, но тщетно.

— Нет уж, раз отказалась, то стой и смотри, — он толкнул меня своим боком в сторону. — Хотел спросить, зачем ты хранишь платье с такой давности?

Я села на стул рядом и посмотрела на сосредоточенное лицо Клима.

— Просто хорошие воспоминания связаны с ним, вот и все.

— И только? — с усмешкой спросил он.

— Есть еще рядок причин, но они не так важны, как кажутся.

— Так, посмотри. Вроде бы все ровно.

Я взяла платье и пошла в сторону зала.

— Эм, извини, где я могу переодеться? — спросила я.

— Последняя комната по коридору направо, — послышался ответ с кухни.

12. Подавляющее большинство или удивительное меньшинство

После того как я примерила платье, все происходило очень быстро. Как-то уже получился макияж, и нашлись туфли черного цвета и даже ремешок для платья. Все, казалось, слишком гладко происходит. Так вышло, что нам удалось даже выехать раньше и прибыть на назначенное место за час до запланированного времени.

— Все хотел спросить: что ты имела в виду, когда говорила, что тебе нужно мое присутствие и как расценивать фразу: только с тобой я не чувствую страха? — спросил Клим, когда мы ехали по оживленным улицам Москвы. Не буду врать, я не знала ни одного здания, улицы, ни даже банально номеров ближайших подъездов, но с таким удовольствием сейчас разглядывала каждое возведенное вверх произведение архитектуры и поражалась с их красоты и масштабности. Когда он задал вопрос, я не могла понять, что же мне нужно ответить и как. С какой целью я тогда выдала ему это? Не знаю; просто сказала, потому что нужно было найти причину, и я ее нашла.

— В твоем присутствии я чувствую спокойствие, — ответила я, продолжая смотреть вперед и держась за ремень безопасности. Небольшая боязнь быстрых автомобильных поездок зародилась именно после того, как я попала на дорогу. Почему боязнь поездок, а не самих машин? Да потому что я понимала, что легко отделалась. Как бы это не звучало оскорбительно и унизительно по отношению к травмам других, но это действительно так — машина могла раздробить мой позвоночник, расколоть череп, переломать кости таза, лишить меня всех конечностей. И именно поэтому пошел страх поездок, потому что другие могут и не выжить из-за меня или просто выйдет такой момент, когда во время аварии я тоже окажусь в машине виновного.

— Я это уже слышал; в чем причина истинная? — он взглянул на меня, я заметила это боковым зрением, и хотел, наверное, получить взгляд в ответ, но я лишь опустила глаза вниз — в ноги.

— Ты, вероятно, расцениваешь меня за ту, кто хочет получить твое внимание таким необычным способом? — я все-таки посмотрела на него, но Клим не отрывался от дороги и теперь хмурился, как бы отрицая мои слова. — Спешу тебя разочаровать — меня в настоящее время не интересует вся эта идея отношений с кем-либо. Я просто хочу понять, каково это, когда ты находишься рядом с кем-то и этот человек не желает тебе чего-то плохого или не ждешь, даже знаешь, что он не будет делать ничего такого. Так вот… я хотела сказать, что когда в первый раз тебя увидела, то не поняла, к какому разряду ты относишься — подавляющее большинство, — или — удивительное меньшинство… — я сделала паузу. — Тогда, когда я очнулась после, не знаю, обморока или это было нечто иное, — на что Клим сказал, что определенно это был он, — то не могла сообразить, почему я стою с ножом, а не, например, ты. Ха-ха. Да, тогда было смешно. Но когда ты отобрал у меня его и выслушал мои никому не нужные речи, то на следующий день я задумалась: хотел ли ты этими поступками как-то приблизиться ко мне, разузнать мои слабости или что-то иное…

Клим громко вздохнул и недовольно выдохнул, помотав головой.

— Подожди, дай мне время, чтобы переварить все это.

— Прости, но дослушай, прошу тебя. Когда после звонка тебе на следующий день я услышала ответ, то поняла, что… нет. Ты ни разу никак не пристал ко мне, не спровоцировал, ни даже припугнул чем-то. И это, конечно, показалось мне странным, — я замолчала, посмотрев в окно. Чувство волнения вперемешку с интересом наполняло меня. Каждый раз теперь я думала, не ошиблась ли, но сразу отбрасывала эти мысли куда