– Сумеречный, ты пришел. Измени миры. Пройди там, где ходит только Метатрон. Найди тайный путь в чертоги Творца, он тебя ждет. Он тебя ждет! Окропи кровью пески души и открой врата.

Пион говорил металлическим голосом, который эхом вторил в ушах. Резко замолчав, прориза отпустил мою руку и рухнул на диван. На месте захвата кожа горела огнем, покраснев, словно от ожога. Жаклин, сидевшая до этого, как статуя, резко подскочила к Пиону. Приподняв его голову, она положила ее себе на колени.

– Пион? Пион, что с тобой? – испуганно повторяла Жаклин, начав растирать ему щеки.

Посетители сбежались на происходящее, но вовремя появившийся официант попросил всех разойтись, извинившись за неудобства.

– Я принесу вам воды и полотенце. У вашего друга пошла кровь.

Тяжело вздохнув, Пион открыл глаза.

– Что со мной? Ох, как болит голова. Я что, упал? – не понимая происходящего, он начал приподниматься на руках.

– Лежи пока! – скомандовала Жаклин, одергивая его назад.

– Вот вода и полотенце. Если я еще буду нужен, позовете.

Сказав это, официант растворился, оставив легкое облако после своего исчезновения.

Жаклин, смочив полотенце, вытерла кровь, которая начала засыхать.

– Все, теперь подержи на переносице.

– Он что, не мог принести льда? – недовольным голосом сказал прориза.

– Позвать?

– Да ладно, и так пройдет. Я что – упал в обморок?

– Нет! Это было что-то другое, ты неожиданно схватил мою руку и начал говорить невменяемым голосом бред про Творца, какого-то Метатрона, врата и кровь.

– Так, все, завязываю бухать! Нет, я, конечно, часто выпивал, но чтобы такое! В голове шум и образы, голоса.

– Ты же прориза. Возможно, это было предсказание? – спросил я, дотронувшись до места ожога.

– Архей, ну откуда я могу это знать? Криос сказал, что у меня есть задатки предсказателя, но я даже не знаю, как этим пользоваться.

– Я тоже не знал, но в нужный момент смог это сделать и спасти тебя.

– Хорошо. Завтра поговорю с Криосом, а сейчас давайте по домам, извиняюсь за испорченный вечер, – с досадой сказал Пион.

Встав с кресла, он направился в сторону выхода, продолжая держать мокрое полотенце на переносице. Нам ничего не оставалось, как согласиться с ним. На выходе официант пожелал нам удачного вечера и вежливо откланялся. Ближайший телепорт перенес нас на наш этаж, благо, все мы жили по соседству.

– До завтра. Всем спокойной ночи. Кстати, Жаклин, у тебя отличные коленки, – сказал прориза, исчезая за закрывающейся дверью.

– Вижу, ты ожил, – улыбнувшись, сказала Жаклин. – Спокойной ночи.

– Спокойно ночи.

Жаклин открыла дверь в свою комнату и прошла внутрь, растворившись в темноте. Направившись вглубь коридора, я неожиданно услышал голос Жаклин, зазвучавший у меня за спиной.

– Архей, а ты когда-нибудь любил?

– Любил, – растерянно ответил я, удивившись неожиданному вопросу.

– Ты помнишь ее? – наивно спросила она, слегка прищурив глаза.

– Жаклин, я не пойму, зачем тебе это? Ты, наверное, прочитала в очередном женском журнале: узнай, что у него было и сделай выводы?

– Дурак ты! Я просто хотела узнать. Можешь не отвечать, если не хочешь, – обиженно сказав это, Жаклин по-детски надула губы.

– А кто не помнит свою первую любовь? Любовь – волшебное чувство, дар свыше. В груди солнце вместо сердца. Сейчас я вспоминаю все с иронией и улыбкой. Первая любовь – как жизнь бабочки. Короткая и яркая, но финал один. Жизнь оборвется возле источника искусственного света с обожженными крыльями.

– Бывает иначе, – задумчиво сказала Жаклин, облокотившись на дверь.

– Возможно. До завтра! – сказал я, и, махнув рукой, пошел к себе.

– А как ее звали?

– Аня, – ответил я, не поворачиваясь.

Вот и моя комната; опершись головой о дверь, я закрыл глаза.

– Аня, Аня. Как ты там? – вздохнув, прошептал я.

В груди стало больно и невыносимо тоскливо, а в ушах зазвучала ее голос. Однако терзания были недолгими. В душе наступил покой то ли от понимания, что уже ничего не вернуть, то ли моя новая сущность суприма спокойно забывала все из прежней жизни. Открыв дверь, я провалился в комнату и, не раздеваясь, лег на кровать. Мысли начали тонуть в усталости дня, все стало медленным и неповоротливым. Я засыпал.

Пронзительный писк заставил резко проснуться и нехотя открыть глаза. Приподнявшись на руках, я огляделся по сторонам, ища будильник. Сообразив, откуда идет звук, я сунул руку в карман брюк и достал планшет.

– Надо мелодию поменять, – недовольно сказал я и снова лег на кровать, распластавшись звездой.

Взглянув на экран, я проверил время, было ровно восемь утра. Быстро разобравшись в меню, я начал просматривать расписание занятий.

– Что у нас сегодня. Основы магии защиты – 9:00. Еще час, но надо поторопиться. Не стоит опаздывать в первый же день, тем более, надо позавтракать.

Сладко потянувшись, я встал с кровати и подошел к зеркалу, которое было встроено в шкаф. На удивление одежда нисколько не помялась, и, как минимум, одной проблемы было меньше. Можно было идти в душ. Выполнив весь утренний туалет минут за двадцать, я уже выбегал из своей комнаты. В коридоре, с приходом утра, стартовало Броуновское движение. Все спешили по своим делам, не обращая друг на друга никакого внимания. Подойдя к двери Жаклин, я постучал.

– Иду, иду.

За дверью слышалась возня и спустя несколько секунд, замок сухо щелкнул.

– Архей?! – с удивлением спросила Жаклин.

– А ты ждала Папу римского? Извини, у него сейчас очередь аудиенций, и он сам не смог прийти. Сама понимаешь, Ватикан не ждет.

– Давай, заходи и не умничай, – схватив меня за рукав пиджака, она практически затащила к себе, оставив на одежде мокрые следы.

– Привет, как спалось на новом месте? – спросил я, осматривая комнату.

– Привет! Отлично, как дома, вот даже проспала. Только из ванной.

– Вижу, – сказал я, растирая мокрое пятно на рукаве.

Жаклин стояла передо мной, укутавшись в широкое банное полотенце, которое прикрывало только самые интимные места. Сейчас я мог хорошо разглядеть ее точеные ноги, каждый их изгиб. И могу сказать, это был шедевр из слоновой кости. Я поймал себя на мысли, что готов ее обнять и вдохнуть аромат тела. Еще слегка влажные волосы вились кудрями и спускались вниз, скрывая хрупкие плечи. А лицо, которое сейчас было без макияжа, излучало столько естественной красоты и нежности, что я не мог отвести от нее глаз. Увидев, как я смотрю на нее, Жаклин сделала серьезный взгляд, сдвинув брови.