– Не начнется, я прописал вам усиленный курс антибиотиков. Будете приходить каждый день на инъекции…

– А почему так сильно болит эта проклятая рука?!

– Потому что у вас воспаление, и мы только что очистили рану от гноя. Анестезия уже слабеет… Слушайте! Ну если вы так хотите находиться под постоянным наблюдением, нет проблем – выпишу вам направление в стационар, в районную больницу.

Филипп уже взял бланк направления, как мужчина снова заговорил:

– Не могу я в район – у меня тут дел полно!..

– Семен Семеныч, – вышла из процедурной Валерия. – Пойдемте, провожу вас, – приблизилась к нему девушка и взяла под руку. С несвойственной для женщины силой она заставила его встать со стула и не менее решительно вывела из кабинета.

– Фух! – с облегчением выдохнул Филипп и стер со лба пот.

Этот пациент, который на сегодня был последним, порядком утомил его. Сам не знает, чего хочет.

– Иногда с ними лучше не деликатничать, – вернулась Валерия. – Чаю? – вопросительно изогнула бровь.

– Не откажусь, – по привычке залюбовался девушкой Филипп.

Какая же она красавица! И с каждым днем кажется ему все краше. А каков характер – палец в рот не клади, оттяпает по локоть. Решительная, умная, сильная… И все в ее руках спорится. А какая она опытная медсестра! Что бы он без нее делал?

Филипп рассуждал привычно, как делал всегда. Его максимализм заставлял искать в людях прежде всего функции. Так было с Агатой. Милая девушка, хозяйственная, послушная. Он легко подмял ее под себя и начал лепить идеальную жену. С Валерией так не получалось. Она вдруг перестала укладываться в функцию “расторопная медсестра”.

А все потому, что стоило ему только засмотреться на фигуру Валерии, как тут же начинал сходить с ума от желания. В такие минуты Филипп забывал о том, что у него есть невеста. Умом он понимал, что нельзя жить с одной и мечтать о другой. Потому и держал себя в руках. Надеялся, что наваждение пройдет, но… запретный плод сладок.

Запрещая себе хотеть Валерию, Филипп все глубже погружался в чувственные фантазии. Вот и сейчас, стоило ей только повернуться к нему спиной и наклониться за чашками, как у него пересохло во рту. Да разве можно оставаться равнодушным, наблюдая за тем, как натянулся тонкий белый халат на ее округлостях? Как он пополз от движения вверх, задираясь так высоко, что еще чуть-чуть и станет видно запретное и сладкое… В брюках Филиппа моментально стало тесно, а в паху сладко заныло. И руки зачесались от желания прикоснуться к девушке.

Лера занималась приготовлением чая, невольно стараясь встать красиво, изогнуть спину и выставить зад. Когда ловила себя на этом, тут же одергивала, но и по-другому не получалось.

Ей хотелось нравиться доктору так, как не нравилась ему еще ни одна женщина, как нравился он ей. Для него она каждое утро уделяла своей внешности гораздо больше времени и халат подшила, чтобы он выгоднее подчеркивал ее фигуру. Каждый день она мыла голову и тщательно укладывала волосы. Сбрызгивалась духами, узнав, что этот запах пришелся Филиппу по душе. А ведь у него есть невеста…

Агата спасла жизнь ее брату, и теперь Валерия перед ней в долгу. И она ей благодарна, видит бог. Но как бороться с собственным желанием? Что делать, когда страсть становится сильнее разума? Умом она понимала, что не должна соблазнять этого мужчину, что не свободен он. Но сердце ее не хотело слушаться, рассуждая по-своему. А инстинкты порой и вовсе выходили из-под контроля, как вот сейчас, когда захотелось ей выставить свой зад и показать Филиппу кромку кружевных трусиков.

Особенно трудно было бороться с желанием по вечерам, когда в больнице оставались они вдвоем.

– Забыла положить сахар, – снова склонилась Валерия к нижней полке, делая это нарочито медленно и изысканно.

И тут же горячие мужские ладони прижались к ее бедрам.

– Что ты со мной делаешь? – раздался за спиной голос Филиппа, и он прижал ее к своему паху.

Валерия оценила всю степень его возбуждения, и ликование не заставило себя ждать. Он хочет ее! Так же страстно, как и она его.

– Я не делаю ничего неприятного… тебе… – проворковала Валерия, разворачиваясь к Филиппу лицом. – Только… минутку, – подняла указательный палец, выскальзывая из его рук.

В следующий момент она повернула ключ в дверном замке и посмотрела на Филиппа с призывной улыбкой на губах.

Слова стали не нужны. Приблизившись к нему, волчица призывно покачивала бедрами, и желтая волчья луна плясала в ее зрачках. Прежде Валерия считала, что соединять в порыве страсти человека и волка могут лишь мужчины, а теперь ее саму одолевало желание пометить мужчину. Оставить знак собственности… Клеймо…

Руки ее потянулись к пуговицам на халате, но Филипп перехватил их со словами:

– Я сам…

Он медленно расстегнул первую пуговицу, за ней вторую. Пальцы его поглаживали кожу на границе с тонкой белой тканью. Потом вдруг рванул халат так, что на пол посыпались пуговицы, уткнулся лицом в обнаженную плоть, стиснул груди девушки, и ткнулся жестким пахом в ее промежность.

Валерия со стоном выдохнула, вцепилась руками с острыми коготками в волосы мужчине, потом скользнула ими ниже, царапая кожу, и на пол вновь посыпались пуговицы – от его рубашки. Последней вжикнула молния.

Член радостно вырвался на свободу, натягивая тонкие шелковистые “боксеры” с известным лейблом на резинке. Валерия облизнула губы в предвкушении, но Филипп не хотел оттягивать момент. Как только ее рука окончательно освободила его налитой орган, мужчина приподнял постанывающую от нетерпения девушку, сдвинул в сторону ее легчайшие кружевные трусики и одним толчком очутился в ней!

Взаимный восторг от этого момента накрыл парочку с головой. Они замерли, опасаясь, что малейшее движение переполнит чашу наслаждения и сорвет их вниз, лишив радости соития.

Однако, удержав баланс на несколько мгновений, любовники смогли вернуть себе контроль над собственной чувственностью и заглянули друг другу в глаза. А там плескалось такое!

Желтые звериные очи Валерии сцепились с карими глазами Филиппа и она медленно, чувственно вздохнув качнулась ему навстречу… Он, не отводя взгляда, толкнулся бедрами вверх, крепко сжимая гибкую талию девушки. Она сдержала стон, закусив губу, но в отместку скользнула влажными губами по его шее, прикусила мочку уха, царапнула спину, вызывая стоны наслаждения, смешанного с болью… В ответ Филипп не удержался – куснул мягкую кожу между шеей и плечом, потом зализал, прошелся губами по груди, толкнулся резче, еще и… стул выдержал только потому, что в какой-то момент мужчина встал, уложил девушку животом на рабочий стол и стиснув ее бедра взял ее сзади, наслаждаясь звуком шлепков тела о тело и стуком стола о стену.

Едва Филипп взорвался наслаждением, прижав Валерию к столу, как девушка гибко извернулась укусила его рот, прижалась всем телом, толкнула на пол и оседлала, ничуть не стесняясь обнаженной груди и свежих засосов на белоснежной коже.