хорошо знаешь, что почти все провалы — это связь. Остальное предательство. К связи подходим теперь по-современному. Сразу перестаешь пользоваться своим волшебным коробом для полотенец. Пещера! Я как узнал об этом… Ничего я дождусь возвращения Коваленко. Инструкции по связи изучи и сразу уничтожь. Каналы связи жены, только как аварийные. Наши каналы для неё — без проблем.

— Хитро. — я не удержался от усмешки.

— Ничего тут хитрого нет. Поверь, что твоя жена получит такие же инструкции и это абсолютно правильно. Мы договорились с коллегами, что Вильте подтянет тебя по связи. Они её хвалят на этот счёт, говорят, что она в этом плане очень продвинутая и тебя всему этому, новому обучит, подскажет. Тут от неё помощь тебе будет огромная.

— Понятно. Я разберусь.

— Вот и хорошо. Дальше. Слушай совершенно новую задачу. Сверхважную! Ты знаешь где самый тяжёлый контрразведывательный режим? В какой стране? Я имею в виду страны, которые нас сами по себе интересуют, а не как транзит.

— Наверняка Китай.

— Точно. Молодец. Там невыносимый контрразведывательный режим. Поэтому?

— Не хочу гадать Александр Николаевич.

— Хорошо. Нас интересуют агенты в Китае. А вербовать их надо везде где можно. Но! Проблема в том, что самые лучшие будущие китайские агенты находятся в США, Канаде, Австралии, Великобритании. Весь цвет так или иначе, но иногда хоть не на долго появляется в США. Поэтому, как ни странно, но вербовать китайских агентов возложено на наше управление. И разделить обязанности возможности нет никакой, как ты сам понимаешь. Это новая для тебя задача. По понятным причинам ранее она тебе не ставилась. Поэтому вернешься к себе, проведёшь анализ своего окружения и пиши мне сообщение. Вместе будем думать в этом направлении. Понял?

— Понял. Буду думать. Но звучит всё очень логично. Железная логика.

— Дальше. Ты забрался очень высоко и хорошо. А что это значит?

— Значит контрразведка врага может мною заинтересоваться.

— Именно так. Уже вовсю интересуется. Возможно уже поговорили с этой Людой. Вот-вот и к Нино подойдут. Понятно, они ничего про шпионаж не знают, а Люда про свою уголовщину сама им ни за что и ничего не расскажет. Однако, знай, что Люда самое слабое твоё звено и надо потихоньку её сливать. Думай, как и кем её подменить, куда убрать. Но лучше её больше никак не задействовать. Рекомендации по работе с Нино, я тебе здесь передам, прочтёшь. Я уверен в том, что она куда более перспективная. Потом. После изучения моих инструкций мы вернёмся к этой теме. И так, расскажи, чему тебя научили Громов и Коваленко по вопросу противодействия контрразведке противника?

— Оба писали о том, что лучший способ противодействия — это не попадать в её поле зрения, а если попал, то не злить.

— Уже не плохо. Давай конкретнее.

— Объяснили, что, например, если заметил наблюдение или слежку, то не надо пытаться от неё уходить. Напротив, надо водить их везде где можно, показывать, что тебе скрывать нечего, ну и всё в таком духе. То есть ни в коем случае не заставлять нервничать.

— Не плохо. И какой вывод можно сделать в связи с новой задачей?

— Полагаю, что несмотря на то что у нас там тяжелый контрразведывательный режим, но их мало волнуют китайцы, где совсем драконовский режим.

— Правильно. Следующее, ответь мне о правилах поведения в случае ареста.

— Понятно. Это мне ещё в Подмосковье все нормально объяснили. Первое и главное правило — ни в чём не признаваться. Всё отрицать. Вроде бы на уголовном жаргоне это называется «несознанка». Эти доказательства: бумаги, пистолеты, ампулы, техсредства или вещи вы мне сами подсунули, насильно приложили мои пальцы и ладонь, чтобы зафиксировать отпечатки на них. В таком духе. Говорили, что надо расслабиться и полностью абстрагироваться. Внушить самому себе что этот допрос тебя никак не касается, будто ты — просто в театре, и все это на сцене. Никаких эмоций, ответы с полной неопределенностью, то есть слова «да» или «нет» — запрещены. Всё в стиле: не помню, надо вспоминать, постараюсь вспомнить, изображай недоумение, непонимание, раздумье и грусть. Но дурака не валять, встречными вопросами не злоупотреблять, только при естественной необходимости. Помнить, что перед тобой профессионалы и их не надо злить лишний раз.

— Виктор, поскольку ты нашу академию не заканчивал, просто хотел убедиться в том, что ты это знаешь и понимаешь.

— Александр Николаевич, я вас прекрасно понимаю.

— Еще кое-что. Подсластить немного. Ты назначен на полковничью должность, начальника группы в ГРУ, в центральный аппарат, в моё управление. Назначен с 24-м тарифным разрядом. То есть с тарифным разрядом командира мотострелкового, танкового, артиллерийского, ракетного, истребительного и вообще любого другого полка или командира корабля 1-го ранга, вооруженного всякой хернёй до зубов. Понимаешь? То-то и оно! Просто проникнись ответственностью что ты реально и по всем параметрам приравнен к командиру, у которого, например, 40 самолетов или 94 танка, полсотни БМП, 18 гаубиц, много чего ещё, приравнен к командиру мотострелкового полка у которого штук 150 БМП, штук 30–40 танков, под двадцать гаубиц, миномётов-пулемётов-гранатомётов там тысячи две с половиной, и столько же подчиненного личного состава. А у него нахрен всё ломается, не получается, личный состав водку жрать пытается и залу…я. Просто напоминаю тебе это Витя, для того что мы с тобой не забывали о том, ради кого мы пашем и как Родина к нам относится.

— Я это хорошо помню. Для меня всё это не просто так. И мне кажется я уже свою любовь к Родине неоднократно доказал. Первый раз на войне реальной, второй раз уже там, где Родине больше был нужен.

— Я всегда буду тебе это напоминать. Это нихера не политинформация. Это вообще не лишне иной раз вслух говорить. Надо! Я сам пятнадцать лет отхерачил в странах с очень сложным контрразведывательным режимом. Нелегалом отбатрачил, как и ты. И если бы не одна гнида, которая плюнула на Россию прикрываясь тем что нет уже той страны, которой он присягал, то до сих пор бы там жил, наверное.

— Переметнулся.

— Нет. Типа для него бывший СССР — это не Россия, для него это Украина. Надо отдать ему должное, он никого не сдал. Просто вышел из игры. Сказал, что с него достаточно. Но кто же ему поверит? Пришлось срочно покидать эту страну.

— Были и другие варианты. Они мне хорошо знакомы. Проходил.

— Не было такого варианта. Эта скотина знал наших агентов, которые, в отличии от меня не хотели вообще выезжать. Они граждане этой страны. Подстраховался он хорошо. Кстати, они продолжают работать,