продолжали жить в Афинах. При этом последний – будущий Марафонский победитель – даже становится архонтом (524/3 г.)[276]. А затем, возможно, в 516 г. направляется Писистратидами в Херсонес Фракийский, где становится тираном[277].

Если допустить, что соперник Клисфена Исагор принадлежал к роду Филаидов, это значит, что отношения между тиранами (в данном случае Писистратидами) и Филаидами испортились настолько, что представители этого рода оказались среди тех, кто боролся с тиранией[278].

А теперь вернемся к поставленному в начале раздела вопросу и рассмотрим некоторые перипетии разгоревшейся в Аттике политической борьбы. Возможно, соперничество не сразу переросло в вооруженный конфликт. Какое-то время борьба не выходила за рамки простого соперничества. Тенденция к перерастанию соперничества в вооруженный конфликт наметилась, пожалуй, лишь после того, как Писистрат, опираясь на выделенных телохранителей, захватил акрополь. «После этого, – пишет Плутарх, – в городе поднялся переполох. Мегакл со всеми Алкмеонидами сейчас же бежал…» (Plut. Sol. 30)[279].

Вспомним, что предшествовало захвату Писистратом власти в Афинах. В разгар политической борьбы Писистрат делает неожиданный ход. Он требует выделения себе телохранителей, инсценировав нападение своих соперников – а возможно, и подвергшись ему в действительности[280]. Народ, как известно, удовлетворил просьбу Писистрата, выделив ему телохранителей-дубинщиков (Herod. I. 59; Arist. Ath. Pol. 14. 1–2)[281]. Причем предложение о выделении охраны было официально внесено Аристионом (Arist. Ath. Pol. 14. 1)[282].

Плутарх добавляет к этому некоторые детали. «После этого (обращения «израненного» Писистрата к народу. – В. Г.) толпа была готова защищать Писистрата. Было устроено народное собрание. Аристон внес предложение о том, чтобы дать Писистрату для охраны пятьдесят человек, вооруженных дубинами…Предложение Аристона народ принял и даже не стал вступать в пререкания с Писистратом по поводу таких мелочей, как число стражей, вооруженных дубинами; Писистрат открыто набирал и содержал их сколько хотел, а народ спокойно смотрел на это, пока наконец он не занял акрополь» (Plut. Sol. 30). Об этом же говорит и Аристотель: с помощью дубинщиков Писистрат «восстал против народа и занял акрополь..» (Arist. Ath. Pol. 14. 1). Произошло это, добавляет Аристотель, при архонте Комее, т. е. в 561/0 г. до н. э.[283]

В связи c этим неизбежно возникает вопрос: зачем вообще Писистрату потребовались дубинщики, если он уже был простатом – лидером одной из группировок – диакриев? Вероятно, простасия не принесла Писистрату быстрой победы над соперниками. Возможно, впрочем, что он просто не хотел ждать или, как говорят источники, стремился к установлению личной власти с самого начала (Herod. I. 59; Arist. Ath. Pol. 14. 1). Мы считаем возможным присоединиться к мнению Геродота и Аристотеля. В этом случае простасия была для Писистрата лишь шагом на пути к власти.

И все же остается не до конца понятным: зачем вообще Писистрату понадобилась охрана и дубинщики? Неужели ему не хватало собственных сторонников для захвата акрополя? К.-В. Вельвай полагает, что дубинщики усилили группировку Писистрата. Он считает, что число его сторонников было невелико и ограничивалось лишь жителями Браврона, откуда тот был родом[284]. С такой трактовкой едва ли возможно согласиться. Во-первых, выше мы могли убедиться, что влияние Писистрата не ограничивалось Бравроном[285]. А во-вторых, в этом случае возникает другой вопрос: почему дубинщики вообще должны были поддерживать Писистрата? Не надежней ли было опереться на проверенных людей? Выше было сказано, что Писистрат сам набирал себе охрану. В этом случае в число его телохранителей могли попасть его сторонники и друзья. Но разве он не мог набрать своих сторонников и без этого? Зачем нужно было превращать своих сторонников в официально выделенную Писистрату охрану?

Кстати сказать, источники называют телохранителей Писистрата дубинщиками (korynephoroi). Геродот даже считает нужным подчеркнуть, что это были именно дубинщики, а не копьеносцы (οἳ δορυφόροι μὲν οὐκ ἐγένοντο… κορυνηφόροι) (Herod. I. 59)[286]. К. Моссе, сравнивая дубинщиков Писистрата с сикионскими дубинщиками (korynephoroi или katonakophoroi), считает эти термины пренебрежительным названием народа[287]. Дж. Бордмен несколько иначе объясняет появление дубинщиков. Он усмотрел в выделении Писистрату телохранителей-дубинщиков подражание Гераклу, которого также очень часто изображали окруженным вооруженными дубинами людьми[288].

Очевидно, однако, что дубинщики едва ли могли быть надежной охраной для Писистрата, а равно представлять собой хоть какую-то угрозу для его противников[289]. Поэтому вопреки Геродоту есть основания полагать, что охранники Писистрата были именно копьеносцами, а не дубинщиками. Косвенное подтверждение тому находим у Геродота, оспоривавшего мнение тех, кто говорит о копьеносцах. Другими словами, существовала иная точка зрения, которую Геродот вынужден был опровергать.

Кроме того, предположение о копьеносцах подкрепляется, на наш взгляд, одним из фрагментов Солона. Когда Солон узнал о том, что Писистрат сделался тираном, сообщает Диоген Лаэрций, он написал афинянам следующее:

Если беда вас постигла по слабости вашей постыдной,

То и богов обвинять нечего вам за нее.

Сами ведь этих людей вы усилили, дав им защиту

(ῥύματα δόντες)

И получили за то рабство лихое в удел.

(Diog. Laert. I. 51, пер. М. Гаспарова = Sol. fr. 8. 1–3 Diehl, пер. С. Радцига)[290]

Rhymata обычно переводится как «средства защиты», т. е. стрелы или копья[291]. И если это не поэтический образ, то Солон, припоминающий афинянам факт выделения ими охраны Писистрату, говорит о лучниках или копейщиках. Наконец, еще раз заметим, что doryphoroi – традиционное наименование охраны раннегреческих тиранов[292].

Итак, на наш взгляд, Писистрат пришел к власти с помощью doryphoroi. Однако и после этого остается не вполне понятным, зачем вообще ему нужны были телохранители. Ответ на этот вопрос следует искать в иной сфере. Любопытно, что многие раннегреческие тираны захватывали власть или удерживали ее, опираясь на epikouroi или doryphoroi[293]. Объяснение этому можно найти в «Политике» Аристотеля. Рассуждая о необходимости вооруженной охраны у царей, он говорит: «Ведь если бы даже он был полновластным владыкой по закону и не совершал ничего по своему произволу и вопреки закону, все-таки у него, несомненно, должна быть в распоряжении известная сила, опираясь на которую он будет в состоянии охранять законы…Такой царь должен владеть вооруженной силой, и она должна быть настолько значительной, чтобы царь, опираясь на нее, оказывался сильнее каждого отдельного человека и даже нескольких человек, но слабее массы граждан. Такую именно охрану давали древние, когда они назначали править государством какого-либо эсимнета или тирана; и когда Дионисий стал требовать себе охрану, кто-то посоветовал сиракузянам дать ему охрану именно в таких размерах» (Arist. Pol. III. 1286 b 31–41).

Эсимнетия трактуется