Василиса пожала плечами, а ее повели в покои. Филин недовольно ухал, вертелся и красноречиво вздыхал.

– Вот, покои твои будут! – отворили со скрипом тяжелую дверь. Василиса смотрела на чистенькую горницу, расписанную, как и весь княжий дворец. Посреди стояла прялка, чуть поодаль массивный сундук, а там, дальше столик, стульчик и кровать.

– И дверь запри! У нас тут все двери на ночь запирают! – буркнул мужик в красном кафтане, а его тяжелые шаги стихли в конце коридора.

– А что? Воруют? Да? – нагло спросил филин, вертя головой вокруг. – Докатились, что в княжеском тереме двери на ночь запирают? У нас воровать только девственность и меня! Не знаю, как девственность, но я живым не дамся!

– Тише, расшумелся, – прошептала Василиса, осматривая сундук. Он бы пустым и открытым.

– Все сперли, – кручинился филин, слетая с плеча и усаживаясь на прялку. – Усе уже украдено до нас.

– А может и не клали! – возразила василиса, рассматривая красивый сундук.

– А у нас и богатства нет, чтобы в сундук класть! – зевнул филин, облюбовав прялку. – Так, здесь сплю я!

– Здесь что-то не так, – заметила василиса, кончиками пальцев касаясь резной спинки кровати, похожей на ладью. – Что-то не так с князем… Видал, как он побледнел, словно ему нездоровится, когда я про василису речь завела?

Глава 16. Ночной крик

– Все просто, – нахохлился филин, усаживаясь поудобней. – Он ее любил…

Василиса замерла на месте, словно громом пораженная. Неужели? Она думала всякое, а тут… просто любил? О, сколько она не знает про мир людей…

– Спи! – буркнул филин, а его темный силуэт вырисовывался в лунном свете. Лунный свет серебрил его перья, а от него самого растекалась дымка.

Василиса робко присела на кровать, стянула с себя сапожки, уложила рядом посох и коснулась головой мягкой подушки из лебяжьего пуха.

– Что? Не спится? – проворчал филин, пока василиса ворочалась и так, и эдак под пуховым, почти невесомым одеялом. Его глаза вспыхнули в темноте, словно две полные луны.

– Непривычно, – созналась она, переворачиваясь на другой бок. – Несподручно спать. Слишком мягко…

– Ну да, привыкла лицом по бревну съезжать, – усмехнулся филин. – Ничего, привыкнешь. – К хорошему привыкают быстро. А к плохому еще быстрей.

Василиса поворочалась и закрыла глаза. Не хватало ей шума леса над головой, щебета птиц, запаха трав. Пахло деревом, пылью и снедью какой-то.

Казалось, она проспала всего мгновенье. Только-только прилегла, как вдруг распахнула глаза. Это было не ранее утро. Это была глубокая ночь, наполненная шелестом далекого леса, окружающего Посад, стрекотанием сверчков и …

– Ты слышал? – испуганно прошептала она, тут же хватаясь за посох.

– Ась? Ась? – открыл один глаз филин.

В темноте раздался пронзительный женский крик. Он был где-то далеко, но слышался так отчетливо, словно близко. Ночь всегда умела обманывать слух.

Прошло несколько мгновений. Будто затихло все.

Потом крикнули еще раз, но уже слабее. И еще…

Последний истошный крик резко оборвался, снова погружая Посад в ночную тишину.

Василиса сорвалась с места и бросилась к окну, распахнув ставни.

С высоты княжеского терема весь Посад был как на ладони. Черные дома стояли, трусливо затаившись в темноте, и жались друг к дружке крышами и бревенчатыми стенами. Не было никакого порядка в том, как все это строилось. Кривые улицы, словно реки впадали в опустевшие площади.

Были дома богатые, были бедные. Всякие были. Но ни огонька, ни лучинки не вспыхнуло в окнах, когда тишину прорезал страшный истошный крик. Одни лишь дымки цеплялись за небо, безмятежно уходя ввысь.

Потом ночную тишину разрезал еще один крик.

И после него все стихло окончательно.

Из-за тяжелых сизых туч, лениво ползущих по ночному небу, показалась огромная полная луна.

– Ты слышал, девушка кричала? – встревожилась василиса, вглядываясь в темноту.

Она хотела схватить посох и сорваться в Посад, чтобы успеть спасти.

– И что? – нахохлился филин. – Значит, мужик хороший попался! Спи, давай! И тебе однажды попадется!

– Ты опять ерунду говоришь, – встревожилась не на шутку василиса. Она выглядывала в окно, пытаясь определить, откуда доносился крик.

– Ну представь себе, – усмехнулся филин, проснувшись окончательно и мотая головой. – Прибегаешь ты на сеновал. Что-то вроде: «Всем стоять с поднятыми руками и кое-чем еще!».

– Неправда, – металась василиса, не зная, как лучше поступить. – Кричала она от страха! Не иначе, как зверюга этот! Ежели сейчас бросимся, то поспеем!

– Так, куда собралась? – взлетел филин, загораживая дверь.

– Так ведь люди гибнут! И князь за зверя награду даст, небось! – нервничала василиса.

Она решила схитрить, зная, какой филин до денег охочий!

– И все-таки ты, Василиса Наивная, – прыснул филин. – Вот коли приказ будет, тогда и бежим! А если приказа нет, то идем мимо кикиморы, что ногу чью-то жрет, желаем приятного аппетита! В этом-то и служба! А так что? Ну изловим зверя, ну придем поутру к князю, ну свалим тушку, а он что? О, спасибо огромное! Руку пожмет! По спине похлопает! Скажет: «Молодчина!». И все!

– Вот, значит какая, служба княжеская, – разочаровано протянула василиса, хмуро глядя в окно. – Там людей поедом едят, а мы тут приказа ждем! Может, убить его, князю не показывать, а потом, как приказ отдаст, так принести? Все ж людей меньше загубит!

– Да ты просто светлая головушка! – усмехнулся филин. – Ты его где? В сундуке или под кроватью хранить будешь? А вдруг он скоропортящийся? Мало того, что у нас тут вонища на весь терем, не продохнешь, да еще и поуляжется все, поутихнет. Придется нам с тобой по ночам выть в Посаде, дабы князю про зверя напомнить! Зато потом принесем ему труп. Извините, что не свежий. Просто он уже дохлым от нас шесть километров бежал!

Василиса нахмурилась и скрестила руки, обидевшись. Нельзя вот так вот сидеть, сложа руки! И нервно ей было, и тревожно.

– Ну вот что ты обижаешься? – взлетел филин на наплечник. Он вздохнул и провел клювом по ее щеке. Никогда раньше он так не делал, поэтому василиса удивленно посмотрела на него.

– Ягодка моя, ты подумай сама. Ты обо всех заботишься, а кто о тебе позаботиться? Вон как тебя гуси – лебеди порвали? Вон как тебя черти потрепали? Мало? – спросил филин. – Неужели деревня о тебе позаботилась? Да если бы с тобой что-то случилось, то мимо бы они прошли. Посокрушались бы, головой покачали, вздохнули и дальше пошли своей дорогой.

– Но ведь меня учили, чтобы без нас люди перемрут. Что мы их защищаем… – заметила василиса, вспоминая уроки ягини. Она сидела на полянке, пока ягиня рассказывала им и про домового,