В квартире Патриции царили чистота и порядок — домработница позаботилась. Ничто не напоминало о треклятом Рождестве. Здесь царила жизнь-до-встречи-с-Эриком. Вот и славно. Это сейчас нужнее всего.

Патриция вскипятила воду и залила порцию «волшебного порошка» от простуды: снова болела голова и накатывала слабость. Перелеты — не самое лучшее лекарство. Горячее питье пахло фальшивым лимоном.

Мир будто рассыпался на мелкие детали, за которыми сложно увидеть целое. Патриция смотрела на электрический чайник — и видела чайник, но не видела стола, на котором он стоит, и дверцы шкафчика… Переводила взгляд на чашку, стоящую перед ним, и забывала о чайнике. Ее восприятие приобрело очень узкий фокус.

— Ладно, Пат, — сказала она самой себе, — не время киснуть. Нужно решать проблемы, пока они не порешили тебя.

Миранда страшно обрадовалась звонку босса. Большая редкость.

— Маршалл сказал, что они с женой ждут нас в любое время.

— Вы уже с ним созванивались?

— Да. Нашла более-менее вменяемого человека в том семействе. Он говорит, что призраков сам не видел, но жена списывает это на его нечувствительность к тонкому миру.

— Понятно. Тогда пойдем в гости. Может, повезет, хоть раз в жизни увижу непознанное. Заедете за мной?

— Когда?

— Чем быстрее, тем лучше. Я сгораю от нетерпения.

— О’кей. Доедаю пирог, целую бабушку и бегу за машиной.

Дожидаясь Миранду, Патриция переоделась в черное, разбавив его красным шарфом, перчатками и сумкой. Готический колорит обязывает… Миранда примчалась через полчаса. Может ведь, когда захочет!

Патриция даже вручила ей подарок — замшевые теплые перчатки, коричневые, вышитые нитками того же тона. Миранда разрумянилась от удовольствия и смущения: Патриция не баловала ее обычно. Она приготовила ей в подарок шейкер для коктейлей. Патриция искренне порадовалась: ее креатива не хватило бы на такое приобретение.

Дом Маршаллов на Паркинг-стрит вовсе не был готическим по своей атмосфере. И даже не производил мрачноватого впечатления построек двадцатых-тридцатых. Обычный двухэтажный коттедж. Если уж на то пошло, то в нем можно было бы снимать малобюджетный триллер про среднестатистическую американскую семью, решившую улучшить свои жилищные условия, но не более того.

Патриция уверенно позвонила в дверь. Ей открыл мистер Маршалл — седой мужчина лет пятидесяти, ничем не примечательный, кроме старомодного жилета.

— Счастливого Рождества, мистер Маршалл! Помните меня?

— Разумеется, мисс Дин! Счастливого Рождества. И вам, мисс…

— Портер, — подсказала Миранда.

— Извините, что так получилось, все-таки праздники… Входите, пожалуйста.

— Бывает, — небрежно ответила Патриция, будто ее каждую неделю приглашали посмотреть на привидения. Голос ее от обострившейся простуды стал немного хрипловатым. Она чувствовала, что Маршалл ее боится. — Учтите, если собираетесь довести дело до суда, вам нужны свидетели.

— Свидетели чего?

— Появления призраков. Откуда, вы говорили, они приходят? — деловито осведомилась Патриция, снимая перчатки и на ходу расстегивая пальто.

— Из ванной. Это Элен их видит, я не…

— Позволите?

— Конечно.

Из гостиной вышла бледная, но такая же дородная, как и прежде, миссис Маршалл. Вид у нее был подчеркнуто страдающий.

— Это вы! — объявила она.

Ни Патриции, ни Миранде не захотелось желать ей счастливых праздников.

— Пойдемте-пойдемте! Я все вам покажу.

Миссис Маршалл возглавила процессию, поднимавшуюся наверх. Мистер Маршалл громко вздыхал и топал позади.

Спальня хозяев располагалась в конце коридора. Миссис Маршалл уверенно провела Патрицию и Миранду в спальню. Патриция видела, как мерно колышутся складки на ее необъятной зеленой юбке.

— Здесь! — Указующий перст миссис Маршалл направлен был на дверь ванной комнаты. — Вы всех их увидите в зеркале! Я туда не пойду… Разбирайтесь теперь сами со своей чертовщиной.

— Охотно!

Патриция включила свет и открыла дверь. Впечатлительная Миранда за ее спиной тихонько ахнула. Но в ванной было пусто. Никаких луж крови или растерзанных тел на полу и в ванне. Единственное, что произвело на Патрицию тягостное впечатление — это беспорядок и грязные разводы на раковине. Разумеется, кому захочется убираться в ванной с привидениями?

И все-таки зря предыдущие владельцы облицевали стены серой плиткой. Может, именно в этом кроется причина переживаний миссис Маршалл?

Патриция подошла к зеркалу и вгляделась в него: ничего особенного, никаких искажений, отражается дверь и часть комнаты за ее спиной. В дверном проеме показалось сердитое, но испуганное лицо миссис Маршалл.

— Ну?! Что вы теперь скажете, мисс Дин?! Ах! Матерь Божья, он опять здесь! — Дверь захлопнулась. Послышались звуки истерики.

— Странный народ эти женщины! — вздохнула Патриция. Огляделась на всякий случай: вдруг чего-то не заметила? Нет, никого и ничего. — Непознанное опять от меня спряталось. — Патриция тысячу лет не разговаривала сама с собой. Обычно такое случалось, когда она очень уставала. — Миссис Маршалл, здесь никого нет! Миранда, мистер Маршалл!

Миранда осторожно заглянула в ванную.

— Ну, а вы видите что-нибудь необычное?

— Н-нет.

— Это радует.

Миранда сначала робко, потом более уверенно осмотрела помещение, заглянула в зеркало.

— Слава богу, — с облегчением сказала она.

— А мне жалко. Так хотелось увидеть что-нибудь сверхъестественное…

— Ничего. У нас больше шансов. А это что такое? — Миранда опустилась на корточки и подняла закатившийся в угол пузырек. — Вот это да! Валиум… Моя двоюродная сестра на нем сидит.

Она вертела в руках пустую пластиковую баночку. Патриция только сейчас разглядела, что ногти у нее накрашены черным лаком.

— Серьезно? Сидит?

— Ну да. Успокоительное, но в больших дозах вызывает галлюцинации.

— Так-так. Может, это и есть ворота в мир мертвых?

Патриция вышла из ванной. Мистер Маршалл сидел на кровати рядом с супругой и утешал ее.

— Мистер Маршалл, что это такое?

— Лекарство Элен… — растерялся он.

— А вы знаете, что оно вызывает наркотическую зависимость и галлюцинации? — строго спросила Патриция.

— Ничего оно не вызывает! — обиделась миссис Маршалл.

— Уж кто бы говорил, — укоризненно посмотрела на нее Патриция.

— Мой доктор назначил мне его! Вы не имеете права!

— Простите, а какой доктор?