«Они удерживают меня, чтобы Морфей мог остаться наедине с Эл».

Как только до Джеба это дошло, чары спали.

Джеб скатился с матраса, вырвавшись из соблазнительного тумана. Схватив подушку, он прикрылся и велел:

– Принесите мне одежду!

Феи повисли в воздухе, наблюдая за ним своими стрекозьими глазами.

На полу у его ног стояли несколько золотых корзин. Джеб пинком перевернул одну. Крошечные тюремщицы в массовой истерике заметались по комнате. Паутинка, любимица Морфея, приказала пятерым собрать рассыпавшуюся клубнику. Феи подобрали ягоды, одну за другой, и сложили обратно в корзинку.

Джеб толкнул другую, наполненную шариками с ароматическим маслом. Еще пять фей бросились прибираться. Они пересчитывали бусины, прежде чем положить их на место.

Вскоре Джеб перевернул все корзинки. В одних лежали лепестки цветов, в других какие-то благовония, в третьих виноград. Расшвыряв содержимое, он занял делом большинство своих тюремщиц. Над его головой теперь витали только Паутинка и еще две феи.

– Принесите мне одежду, – повторил Джеб, – иначе я выпущу пух из подушек. Вас здесь недостаточно, чтобы убрать такой бардак.

– Он равнодушен к нашим прелестям, – сказала одна из фей Паутинке, глядя на Джеба выпуклыми медными глазами.

– И не поддается чарам, – надувшись, добавила вторая. – Я вызвала ту, другую девушку из его воспоминаний, но подсознание оказалось сильнее.

– Да, это непростая задачка, – звенящим, как колокольчик, голоском отозвалась Паутинка.

Отправив двух фей подбирать содержимое последней корзинки, она принесла Джебу шелковый халат. Он повернулся спиной, оделся и стал осматриваться.

Морфей поместил его в роскошную тюрьму. Комната была круглая, с черным мраморным полом, в котором отражались оранжевые язычки свечей. С главным предметом мебели Джеб уже хорошо познакомился: это была качающаяся круглая кровать, которая свисала на золотых цепях со сводчатого потолка. Ее устилали меха и подушки, пересыпанные розовыми лепестками.

При всех удобствах этой комнате недоставало кое-чего очень важного. Выхода. Джеб не нашел ни двери, ни окна, ни какого-нибудь отверстия.

Выгнутые стены лавандового цвета были увиты виноградными лозами, которые тянулись по всей окружности, то уходя в камень, то выныривая из-под него и обвивая зажженные канделябры. На лозах висели грозди. Время от времени они лопались, и сок стекал в каменные чаши, расставленные вдоль стен. Оттуда густая фиолетовая жидкость попадала в фонтан – неиссякаемый источник сладкого волшебного вина.

Джеб смутно припоминал, что попробовал его, когда попал сюда. Он пытался устоять, потому что ничему не доверял, но ему слишком сильно хотелось пить. Неизвестно, какая магия крылась в этом напитке.

Он застонал и потер лицо. Сколько времени он провел пьяным и зачарованным? Он оставил Алиссу без помощи. Совсем как сделал бы его старик.

– Где она? – спросил Джеб, не обращая внимания на волшебную арфу, которая тут же заиграла громче, пытаясь заглушить его голос. – Что делает с ней Морфей?

Паутинка, крохотная, блестящая и самоуверенная, уселась на атласную подушку. Она похлопала по кровати рядом с собой и скрестила зеленые ножки.

– Ты, наверное, не вполне понимаешь, на что способны мы, феи. Мы практиковались веками. Мы можем дать тебе блаженство, о котором ты только мечтал.

Джеб окинул ее взглядом с головы до ног, а затем потуже затянул атласный пояс халата.

– Извини, но зеленая фасоль меня не возбуждает.

Он нашел под кроватью рюкзак Алиссы и вытащил его. Джеб кое-что заметил в нем раньше, когда перебирал вещи – кованый железный браслет, который Алисса, очевидно, положила в рюкзак в школе и забыла достать. Джеб много читал о феях, когда начал их рисовать; он знал, что они не любят железо. Если народная мудрость не ошибалась.

Он бросил рюкзак на постель. Меховые одеяла вздулись волной и сшибли Паутинку с подушки.

Трепеща крыльями, она легонько приземлилась на плечо Джеба.

– Если твою страсть пробуждает Алисса, мы можем воплотить эту фантазию…

Паутинка хлопнула в ладоши. Феи бросили уборку и повисли в воздухе вокруг Джеба. Ему сделалось дурно, когда каждая из них приняла облик Алиссы, превратившись в ее миниатюрную копию – в сексуальном костюме скейтбордистки. Феи вновь принялись выпускать феромоны, окружая его сладким, как нектар, запахом Алиссы.

Швырнув подушкой, Джеб разрушил иллюзию и рассеял дурман. Феи завизжали и попрятались среди лоз на стенах; их светящиеся тела походили на белые праздничные гирлянды.

Паутинка, хмурясь, взлетела над головой Джеба.

– Довольно! Сообщите нашему господину, что смертный верен своей девушке. Мы не способны убедить его вернуться в мир людей без нее.

Джеб выругался, когда феи протиснулись сквозь крохотные, величиной с горошину, отверстия в стенах, куда уходили лозы. Если бы он тоже мог пролезть в эти малюсенькие дырочки! У Джеба мелькнула мысль воспользоваться уменьшающим зельем, которое они с Алиссой нашли, когда прибыли в Страну Чудес (оно по-прежнему лежало в рюкзаке). Но тогда он стал бы таким же маленьким, как феи, и был бы бессилен против Морфея. Беспомощность терзала его, как в детстве, когда он прятался в шкафу и ждал, когда папа перестанет бушевать.

Джеб стиснул зубы. Где-то здесь, скрытая под лозами, должна быть дверь. Феи притащили его сюда; значит, должен быть и выход.

Он бросился к ближайшей стене, оторвал пучок лоз и швырнул их в сторону. Изумленный вскрик Паутинки не остановил его.

Виноград лопался в руках, распространяя сильный приторный запах. Лозы врезались в пальцы, как проволока. Джеб не обращал внимания на боль. Он вполне мог это терпеть – в отличие от тех раз, когда старик прижигал его кожу сигаретами или бил по голове и в живот. Запах никотина, вкус крови…

Нарочно или нет, но люди взрастили в его душе дикаря.

Алый туман ярости застлал ему глаза, и Джеб принялся разносить комнату.

Когда он наконец, придя в себя, прислонился к кровати, то сам испугался хаоса, который учинил.

Запыхавшийся, потный, он облизал кровавые ссадины на пальцах и принялся обыскивать комнату в поисках Паутинки. Неужели он ее убил? Если так, он воистину сын своего отца.

Джеб стиснул кулаки, полный отвращения к самому себе.

– Паутинка!

Он вздрогнул при звуках собственного голоса, хриплого и надорванного.

Сверху, где находились цепи, прикрепляющие кровать к потолку, донеслось хлопанье крыльев. Джеб облегченно выдохнул, увидев феечку. Хотя казалось глупым беспокоиться о Паутинке, ведь он сам собирался использовать против нее железный браслет Алиссы.

Паутинка села на пол рядом с оторванными лозами и опрокинутыми корзинками. Она уныло ссутулилась, видимо, не зная, с чего начать подсчет ущерба.