— Зачем прилетели, Клов? — хмуро осведомился один из мужчин, худощавый, черноволосый, в круглых антибликовых очочках. — Собираетесь проверить, не съехала ли у кого-нибудь из нас крыша?

— Это плановое обследование, — ответил Клов.

Командор хлопнул его по плечу:

— Не обращай внимания, мозгоправ. Уманский вечно чем-нибудь недоволен. Кстати, зовут его Ян, и он наш техник-ремонтник.

Уманский пожал плечами и отвернулся, явно не выражая желания знакомиться с «мозгоправом» ближе. Командор кивнул в сторону второго мужчины. Этот выглядел серьезно — тучный, лысоватый, толстощекий, с седеющими волосами.

— Физик Том Таунсенд, — представил Джек тучного человека.

Том привстал и пожал руку Клова своими толстыми, мягкими пальцами. Линии на лице и шее у физика Таунсенда и шее лишь слегка проступали сквозь кожу и были абсолютно неподвижны.

— А это… — представил командор третьего мужчину, — …наш биолог Уилл Уилкинсон. Большая заноза, между нами говоря.

— Не бо€льшая заноза, чем ты, Джек! — парировал биолог и уставился на Клова выпуклыми, блекло-голубыми глазами. Это был худощавый тип с длинной шеей и нервными повадками. Мнемолинии у него на скулах и на жилистой шее находились в постоянном движении, складываясь в узоры и тут же распадаясь снова.

Познакомившись с Кловом, все трое уставились на Панча.

— Этот парень — слуга мозгоправа, — объяснил командор Джек. — Зовут его… Эй, паренек, как, ты сказал, тебя зовут?

— Панч, — представился робот.

— Он еще и со слугой, — желчно усмехнулся техник Уманский. — Голубая кровь?

— Слуга полагается мне по Табели Субординаций, — сказал Клов.

— Ах да, вы же из Космоштаба, а там все такие крутые. Вы так и не поведали, зачем вы здесь?

— Космоштаб печется о вашем душевном здоровье, — пояснил Клов.

— Мы вас сюда не звали.

— Возможно, — так же спокойно произнес Клов. — Но я к вам тоже не напрашивался. Я просто делаю свою работу.

— Если после вашего отлета мои мозги съедут в сторону и не встанут на место, на Гее-Регине вы будете иметь дело с моей женой, — проговорил физик Таунсенд, флегматично пережевывая еду.

— Том, тебе же будет лучше! — ткнул его локтем в бок биолог Уилкинсон. — За пятнадцать лет брака ты так и не сумел обрюхатить свою благоверную! Так, может, у мозгоправа получится?

Уилкинсон, пуча блеклые глаза, нервно хохотнул, но ни Уманский, ни Джек, ни сам Таунсенд не поддержали его шутку.

— С такими шутками нетрудно лишиться зубов, — спокойно заметил Таунсенд, продолжая работать челюстями, и как бы невзначай сжал пудовые кулаки.

— Угомонись, Том, — сказал ему командор. — На этом корабле никто не теряет зубы без моего разрешения.

— Это верно, Джек, — кивнул Таунсенд и разжал кулаки.

Джек отодвинул от стола два стула и указал на них гостям.

— Садитесь есть, ребята. Это, конечно, не гамбургеры и не сандвичи, но есть можно.

— Джек не врет, — тут же прокомментировал биолог Уилкинсон. — На вкус эта биомасса не так отвратительна, как на вид.

— Точно, — желчно проговорил, блеснув очками, техник Уманский. — На вкус она еще отвратительней.

Клов и Панч сели за стол. Столешницы перед ними разъехались в стороны, и из отверстий подъемников выскочили большие тарелки с розовой, клейкой дрянью.

— Клов, ты куришь? — поинтересовался командор Джек.

— Да, — ответил капитан.

— Слава Богу. Эта некурящая троица сводит меня с ума.

— Это твой дым сводит нас с ума, — флегматично заметил Таунсенд, продолжая методично работать своими бульдожьими челюстями.

— Теперь будут смолить в две глотки! — с нервным смешком проговорил биолог Уилкинсон.

— И нам придется давиться их дымом, — обронил техник Уманский, протирая очки салфеткой. — А это чудовищно вредно для здоровья.

Клов попробовал розовую массу. На вкус она была похожа на картофельное пюре с птичьим паштетом.

Техник Уманский снял с пояса мини-компьютер и глянул на экран.

— Командор, на орбите появились еще две мини-станции «Телеоник Кома».

Джек нахмурился:

— И опять не удосужились нам сообщить.

— Сколько вообще станций кружится на орбите Земли? — поинтересовался Клов.

— Таких, как наша, примерно четырнадцать. Плюс — две новые, значит, шестнадцать. Есть одна большая станция, на ней что-то вроде зоны отдыха для телеоников. После длительного ментального взаимодействия с серой мантией эти ребята сильно устают.

— Ясно. Значит, шестнадцать мини-станций и одна большая.

— Ты забыл про «катера» нелегалов, — заметил техник Уманский.

— Ян прав, — сказал командор Джек. — Нелегалов тут не меньше десятка, но захватить их радаром нам не удается. Толстосумы, снабжающие их всем необходимым, не скупятся на камуфляж. И все передовые технологии у них в кармане.

— Прохвосты, которых называют «сборщиками», добывают на Земле ОВНМ, а потом переправляют эту гадость на Гею-Регину, — сказал физик Таунсенд. — И богачи снабжают их для этого всем, включая оружие.

— Что добывают? — не понял Клов.

— ОВНМ, — повторил физик флегматично. И расшифровал: — Особо восприимчивую наноматерию. Она встречается не везде. В основном в Клоаках или поблизости от них. Так что, добыть ее крайне тяжело.

— Но…

— Слишком много информации для одного обеда, — прервал его командор Джек. Он поднялся из-за стола и сказал: — Клов, пойдем-ка покурим.

Капитан вытер рот салфеткой и послушно встал со стула.

Через минуту они стояли в маленькой комнатке, примыкающей к кают-компании, и дымили сигаретами. Первую затяжку Клов делал с опаской — черт его знает, что георегинцы могли напихать в сигарету, но распробовав — расслабился. Табак георегинцев был очень похож на траву, которую курили на Соло-Рексе.

— Что скажешь? — поинтересовался, щурясь от дыма, Джек.

— Про твоих парней?

— Да.

— Они показались мне слишком агрессивными.

Командор пожал могучими плечами, обтянутыми клетчатой тканью рубашки:

— Стоит ли удивляться? Они болтаются на орбите Земли уже две недели. Им обрыдла наша станция.

— Когда вам спускаться на Землю?

— Наша смена наступает через четыре дня.

— А сейчас там кто?

Джек усмехнулся и ответил:

— Наши сменщики, кто же еще.

— Их тоже четверо?