Чумаков стоял там, куда его и вызвали – на ковре…

Он держал под мышкой папку и ждал команды, чтоб начать докладывать. Но Корсак не дал!

– Что, капитан? Папку покрепче прижал и молчишь?.. И правильно! Можешь документы не показывать. Я и так всё знаю… Там у тебя шесть бумажек. Первое – протокол осмотра. Потом – два пустых допроса и три экспертизы. Так?

– Не совсем, товарищ полковник… Документов больше, но они действительно пустые.

– Вот!.. А дело резонансное. Громкое дело!.. Где взорвали? Это же Баксовка, а не деревня Гадюкино. Это, блин, элитный поселок!.. Ты хоть выяснил – на кого покушались?

– Я уверен, что на самого Зелинского… Но банкир исчез.

– Как исчез?

– Тихо! Как мышка… В банке сказали, что шеф в Киев поехал, но он по дороге испарился… Зелинский просто испугался, что взрывник попробует еще раз.

– Так!.. Отлично, Руслан Сергеевич. Очередной «висяк» получили. Спасибо вам, богатырь вы наш!.. Значит так – взрывника вы не взяли, банкира упустили, а версий нет.

– Есть версии!.. Мой агент сообщил, что в смерти Зелинского кровно заинтересован Марк Серебров… Помните его? Наш бывший клиент по кличке «Сильвер».

– Стоп, капитан!.. Значит так! Совещание закончено. Всем, кроме Чумакова покинуть кабинет.

Офицеры никаких эмоций не выразили. Зачем дразнить начальство?..

По залу прошел невнятный шепот, шелест бумаг, скрип стульев, легкий топот… Наконец последний выходящий аккуратно захлопнул за собой двери – одну и другую.

Как любой начальник, Корсак переоценивал свое влияние на подчиненных. Шутливая фраза: «Я – начальник, ты – дурак», воспринималась им, как закон.

Но вот Чумакова он боялся. Вернее – относился к нему настороженно… Мало того, что красавчик с идиотским именем, так еще и умный.

– Ты, Руслан, садись поближе… Ситуация настолько сложная, что нельзя решать с кондачка.

Чумаков подсел к столу начальника, сбоку положил свою папку и приготовился слушать грозное внушение…

Но полковник, как степной лис, начал хитрить. Он говорил даже ласково, хотя чувствовалось, что возражений он не потерпит.

– Ты откуда, капитан, выдумал про Сереброва. Какие у него мотивы банкира мочить?

– Есть мотивы! Мне агент точно сказал, что есть… Я пока не все детали знаю.

– Хорошо, капитан. Давай подробности… Кличка агента, его номер, где сказал, когда?

– Ясно, товарищ полковник! Докладываю… Где? В моей машине, на пустыре в Бутово. Когда? Вчера в двадцать три сорок.

– Однако, капитан! Поздно явки проводишь… Как псевдоним агента? Принеси-ка его дело.

– А дела пока нет… Я клиента вчера завербовал. Первую «шкурку» с него содрал. Он подписал сообщение «Клоун».

– Странный псевдоним… Циркач, что ли.

– Нет, нормальный человек.

– Значит так, Чумаков!.. Сереброва ты не трогай. Забудь о нем!..

– Но он же «Сильвер»… Мы подозревали, что он основной фигурант. А надо жить честно!..

– Надо!.. Но мы подозревали, а не доказали! Один пшик остался! Слухи и домыслы… Я уверен, что Серебров честный человек…

– Но агент говорит…

– Твой информатор – стукач и провокатор! Одно слово – «Клоун»… Завтра завершай его агентурное дело, и сразу ко мне на стол… А работать по «Сильверу» запрещаю!.. Всё! Свободен!

Чумаков сжал скулы, резко встал, развернулся и вышел, аккуратно закрыв обе двери.

Корсак почти минуту сидел неподвижно. Потом вытащил из кейса несколько мобильников, выбрал нужный и нажал кнопку вызова.

– Это ты, Ефимыч? Привет… Узнал? Вот и хорошо. Надо срочно встретиться… Очень важно! Наезд на тебя. У кого-то из твоих язык слишком длинный… Как зовут? «Клоун»… Пока сам не знаю! Подробности при встрече.

Корсак отключил мобильник, и в этот момент в кабинет постучали.

Полковник крикнул «Войдите».

Дверь открылась, и на пороге появился хмурый Чумаков.

– Тебе что, капитан?.. Разговор закончен! Или что непонятно?

– Всё ясно, товарищ полковник… Я у вас папочку забыл. Извините!

Чумаков подскочил к столу, схватил папку, которая притаилась за мраморным письменным прибором, и в две секунды испарился за дверью.

И только тогда Корсак похолодел!.. Он подумал, что в папке Чумакова мог быть спрятан диктофон.

Это точно! У Руслана была такая игрушка. Маленькая, как два пальца…

Точно!.. Он еще хвалился, что применяет ее на встречах. Потом легче писать справки и «агентурки»…

Где диктофон был сейчас – в папке или в кармане? Включен или нет?..

Корсак надолго застыл в кресле… Его начала бить мелкая дрожь, а на лице появилась грустная усмешка человека, приговоренного к смерти…

* * *

Крупных повреждений у голубого «Чероки» не было, и Костя Курилов вывел его на дорогу…

В город поехали только Зелинский с Тигрой. Они забрались на заднее сиденье машины и ворковали, как голубки. Просто – «тили-тили-тесто»…

Водитель мог ожидать от своего банкира всяких чудачеств, но не таких телячьих нежностей…

Выезжая на основное шоссе, Костя вдруг услышал о предстоящей свадьбе. И не когда-нибудь, а сразу после финала конкурса красоты…

Свадьба!..

Курилов вдруг улыбнулся. Он представил шефа в момент брачной ночи…

И тут Костя сразу подумал, что и у него сегодня очередная бурная ночь с Элеонорой… Надо будет в перерывах рассказать ей эту историю. Просто сказка под названием «Красавица и банкир»…

А адвокат Гриша увел потерпевшего Любарского из бани. Они беседовали в основном зале охотничьего домика.

Там был мощный дубовый стол и вокруг него двенадцать резных кресел. А еще со стен печально смотрели головы бывших лосей, кабанов, оленей. Между трофеями висели ружья, капканы, арбалеты и прочая атрибутика для убийства животных.

Вице-мэр стоял у зеркала, рассматривал фингал под глазом и злился на всю катушку, убеждая себя, а главное – Гришу Горского, который совсем неправильно понимал ситуацию.

– Даже не просите, Григорий Витальевич! Я ее засужу! Это будет процесс века!

– Не сомневаюсь.

– Не иронизируйте, адвокат… Ну, пусть это не терроризм, но членовредительство вот оно. На лице!.. Посмотрите, как мой глаз.

Горский неторопливо встал, подошел, подтянул «пациента» к свету взял руками его голову и начал вертеть во все стороны.

– Хорошо вижу. Глаз цел! И никакого членовредительства я не вижу… Или она вам что-то еще покалечила?

– Нет, нет! Там всё везде в порядке… Да я и не успел ничего! Просто протянул руки, а она сразу в глаз… Обидно!