– И чем же?

– Поведением, подачей, энергетикой. Почти всем.

– Я так не думаю, – усмехается он.

– Ты просто его не знаешь.

Он бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Могу сказать то же самое о тебе. Ты меня совсем не знаешь.

Аарон поднимается и направляется к машине с банкой пива в руке. Никто не идет за ним, даже Ноа остается на месте.

– Наверное, зря я согласилась на все это.

Я поднимаюсь с пледа и начинаю собирать свои вещи.

– Эмма, постой, – останавливает меня Ноа.

Но я не слушаю его и, схватив свой рюкзак, прощаюсь со всеми.

– Он не хотел тебя обидеть, – продолжает Ноа. – Просто сейчас у него непростой период.

– Заткнись! – слышу я за спиной голос Аарона. Видимо, он уже вернулся.

– Рон, хватит уже, – встревает в разговор Мэйсон.

– Я пойду, спасибо вам за вечер.

Зря я согласилась на эту авантюру. Мне стоило сразу отказаться и не портить настроение ни себе, ни другим. Я догадывалась, что этим все может закончиться, поэтому пыталась держаться на расстоянии и не замечать его. Но Аарона, видимо, это не устраивало. В этот раз он сам вывел меня на эмоции и сам же пострадал. Я не хотела обижать его, но, забрасывая меня провокационными вопросами, хоккеист не оставил мне выбора.

Отойдя от них на несколько десятков футов, я слышу отголоски разговора Ноа и Аарона на повышенных тонах. Но я не пытаюсь разобрать, о чем идет речь, потому что и так все понятно. Мы испортили всем вечер. А Аарон Бэйкер теперь ненавидит меня.

Глава 8

Чтобы хоть как-то унять нервозность, я закуриваю. Сделав пару затяжек, я тушу сигарету и возвращаюсь в общежитие. На телефоне несколько пропущенных от подруг, но я написала Алексе, чтобы они веселились и отдыхали без меня.

Слова Аарона о том, что я совсем его не знаю, задели меня.

Конечно, не знаю, ведь мы все видим лишь того Бэйкера, которым он хочет казаться. И тот человек, которого я вижу изо дня в день, напоминает мне Джейсона. Парня, в которого я была без памяти влюблена. От которого исходила лошадиная доза уверенности и который всегда показывал только лучшую сторону себя. А оказалось, что за этой лучшей стороной, за яркой блестящей упаковкой, скрывался гнилой человек. Поэтому Аарон не может обвинять меня. Я делаю выводы только на основе жизненного опыта.

Захожу в комнату и, удобно устроившись на кровати, хватаю ноутбук.

Совсем скоро я останусь одна. Хоть это и продлится всего месяц, но за последние несколько лет я еще ни разу не оставалась в одиночестве на столь большой срок. Родители боялись оставлять меня одну, а прошлые годы в университете я проводила каникулы с Алексой, так как она никуда не летала. Но это лето изменит все. И, я надеюсь, в лучшую сторону.

Звонки от Алексы периодически продолжались. Она единственная наплевала на мою просьбу и продолжала звонить и писать. АЛЕКСА:

И так бесконечно. Она сейчас должна смеяться и веселиться в компании друзей, а не волноваться обо мне.

Я:

АЛЕКСА:

Вот именно, что только кажется. Но я не отвечаю на ее сообщение. Закрываю чат и набираю маму.

– Привет, солнышко, – отвечает она после третьего гудка. – Как ты?

Мама всегда начинает свой разговор с этих фраз. И на сердце сразу становится теплее. Нежность в ее голосе, как домашний плед, запеленывает меня в теплый кокон.

– Привет, я в порядке. Как вы с папой?

– Уже не можем дождаться отпуска, – тяжело вздыхает она. – Ты так и не надумала присоединиться к нам?

– Нет, решила остаться в общежитии и сконцентрироваться на альбоме.

– Хорошо. – В ее голосе слышны нотки грусти. – Но если вдруг передумаешь, только скажи.

– Обязательно.

Разговор с мамой затягивается. Пока она рассказывает мне об их с папой планах на лето, возвращается Алекса. И это странно. Разве они могли так быстро разойтись?

– Ты чего тут делаешь? – шепчу я, прикрывая микрофон.

– Ты не отвечала мне на сообщения, – машет она мне телефоном.

– Подожди минутку, – и я возвращаюсь к разговору с мамой. – Прости, мам, тут Алекса вернулась и…

– Да, конечно, не буду тебя задерживать. И так уже заговорила тебя, – усмехается мама. – Отдыхай.

– Вы тоже, пока.

Я сбрасываю звонок и сразу же замечаю десяток сообщений от Алексы. Даже представлять не хочу, что она там себе напридумывала. Подруга молча садится на свою кровать. Она выглядит уставшей, хотя должно быть наоборот.

– Что-то не так? – осторожно интересуюсь я.

Она медленно вздыхает.

– Ну, конечно, кроме того, что я тебе не отвечала.

Алекса поднимает на меня взгляд.

– Он слишком сложный, – произносит она.

Кто? Она об Аароне? Только не о нем, пожалуйста.

– И да, все это знают. Но можно хоть немного проявить уважения? – продолжала рассуждать Алекса.

– Что произошло?

– Я не смогла промолчать о ситуации с тобой. Все пошли играть в алтимат [7], а я решила поговорить с Роном. Мы всегда были с ним в хороших отношениях. Я заговорила с ним абсолютно в нормальном тоне, но в ответ услышала гадости на повышенных тонах. «Это не твое дело, Алекса. Отвали от меня уже, я не хочу больше слышать о ней», – передразнивает она Бэйкера.

– И что ты у него спросила?

Не то чтобы мне было действительно интересно, но… ладно, мне интересно.

– Я поинтересовалась, почему он так груб с тобой. Да, может, это звучит странно после случая на концерте, но быть настолько злым и грубым… это чересчур.

Может, есть и другие обстоятельства для такого настроения. Я видела, как моментами Аарон напрягался после слов Ноа. И его грубоватые фразы в ответ брату дают основания для такого предположения. Но озвучивать я это не стану. Лучше просто перевести тему.

– Что ты сказала ребятам? Они до сих пор там?

– Я сказала, что волнуюсь за тебя. Что ты не читаешь сообщения, – пожимает плечами соседка. – Посчитала ненужным рассказывать, что Аарон обидел еще и меня.

И правильно. Одной драмы на сегодня достаточно.

– Есть мысли, как провести этот дерьмовый вечер? Потому что у меня их ноль, – грустно признается Алекса.

Я хватаю гитару и с хитрой улыбкой произношу:

– Не хочешь сходить со мной в студию? Я бы попробовала записать один из треков.

– С радостью!

Подруга подрывается с кровати и, весело улыбаясь, хватает сумку и выскакивает