Мысль об Эфире заставила тряхнуть головой так, что в глазах снова заплясали звёздочки. Один из деревенских был совсем близко от края. Уцепиться в него и увлечь за собой прямо в реку. От этих мыслей принцесса даже дышать стала чаще. Пусть дурная сила забирает его жизнь. Пусть поможет ей.

Анастасия закрыла глаза, справляясь с дыханием. Ей хотелось смеяться. Она стоит на коленях, с трудом удерживаясь, чтобы окончательно не упасть перед кучкой деревенщин. Если уже сейчас ей так плохо, то, когда в её тело вернётся чувствительность, она будет молить о смерти.

Когда принцесса вновь открыла глаза, то уже знала, что сделает. Она собрала остатки сил и, перевесившись через край, рухнула вниз, катясь по крутому склону. Её тело казалось ей коконом, проверяемым на прочность. Уже перед самой водой она вспомнила слова Дема о заблудившихся в эфире. Зеркальная гладь сверкнула на солнце.

«Забери меня к себе».

Последняя мысль яркой вспышкой озарила сознание. Куда ей ещё идти? Либо на дно, либо в эфир. Что, в общем, одно и то же.

Холодная вода поглотила израненное тело. Боль отступила. Некоторое время Анастасия не шевелилась, наслаждаясь отсутствием ощущений. Затем легкие стали отчаянно требовать воздуха. Сопротивляющийся организм попытался выбраться наружу, но вода была повсюду. Принцесса в панике распахнула глаза. И снизу, и сверху её окружали чёрно-белые переливы света.

Рыжая сука добродушно зевнула и, присев, напустила лужу у комода. Зоркий коротко усмехнулся, не став высказывать собаке своего неудовольствия.

Пленница сидела на высокой кровати, поджав под себя ноги. Всё в ней: от больших синих глаз до длинных ног – привлекало внимание и радовало взор. Платье девицы было слегка порвано, и из-под него торчали белые лямки исподней сорочки. Зоркий чуть смутился, но затем здраво рассудил, что если это не волновало саму пленницу, то его уж точно не должно беспокоить.

– Зачем ты привел её сюда?

– Я думал, девушки любят животных.

– Если тебе не терпелось меня порадовать, мог бы просто отпустить домой.

Зоркий уже собирался соврать что-нибудь вдохновенное, как дверь в покои открылась, и в комнату зашёл Князь.

– Я вам не помешаю? – Он как всегда мягко улыбнулся и, закрыв за собой проход, величественно сел в глубокое кресло напротив кровати. Он протянул руку к завилявшей хвостом суке, и та сразу же подскочила, чтобы облизать пальцы.

– Господин, – слуга почтительно поклонился, гадая, чем может быть вызван незапланированный визит к пленнице.

– Как тебя зовут? – Обратился Князь к той, игнорируя своего слугу. Девица подняла на повелителя испуганные глаза. Губы её задрожали, и Зоркому показалось, что она вот-вот впадёт в истерику.

– Если хочешь, я прикажу ему уйти, – Князь небрежно кивнул в сторону Зоркого.

Слуга поджал губы, стараясь ничем не выдать своего смятения. Неужели он в чём-то провинился перед повелителем? Всё его естество требовало действий, чтобы убедиться в расположении господина.

Девица тем временем лишь робко пожала плечами.

– Я могу приказать ему всё, что захочешь, – доверительным тоном сообщил Князь.

Той, очевидно, это показалось смешным, либо попросту сказывалось нервное напряжение. Уголки губ дрогнули, и она смущённо улыбнулась.

– Так-то лучше, – Князь подмигнул ей и привычным жестом провёл по своим волосам. – Ты знаешь, кто я?

Девица коротко кивнула, и господин слегка склонил голову, побуждая её к ответу.

– Белый Князь.

– Верно, – он благосклонно кинул. – Он самый. А твоё имя?

– Анна.

– Чу́дное имя. Знаешь, зачем ты здесь, Анна?

– Я… Я сделаю всё, что вы скажите, лишь позвольте увидеть брата. У него кроме меня никого. Знать бы, что с ним всё… – Она говорила всё быстрее и быстрее, пока её речь окончательно не стала бессвязной и неразборчивой.

Господин поднял руку вверх, прерывая её.

– С твоим братом всё хорошо. О нём уже позаботились. Я распорядился, чтобы его взяли в подмастерье кожевнику у одного из моих вассалов.

Анна удивлённо посмотрела на Князя. Слова господина немного успокоили её тревогу. Лицо разгладилось, и во взгляде больше не было безысходности. Зоркий невольно залюбовался этим новым спокойным выражением.

– Зачем я здесь? – Наконец спросила она.

– Чтобы спасти Осенний Лес.

Она вскинула голову, округлив глаза и слегка приоткрыв пухлые губы.

– Ты удивительная девушка, Анна. Ты знала об этом? – Князь неотрывно смотрел ей прямо в глаза. – Твоё будущее было предначертано ещё в тот день, когда ты родилась. Ты была избранна из тысячи других.

– Но я…

– Ты, Анна. Не сомневайся в себе. Ведь я в тебе не сомневаюсь ни на секунду. Ты очень храбрая и преданная. Я уверен, ты ни за что не подведёшь ни меня, ни всё королевство.

Она глубоко дышала от волнения и зачарованно следила за Князем.

– Я не хочу подводить вас… – Анна нервно сглотнула, чуть тряхнув копной каштановых волос. – Но всё, что вы говорите…

– Не бойся. Я скажу тебе, что надо делать. Когда всё закончится, я освобожу тебя и исполню любое твоё желание. – Несколько секунд господин ждал возражений, но Анна молчала.

– Завтра на рассвете к тебе придёт Зоркий, – Князь не глядя кивнул в сторону своего слуги. – Он принесёт тебе особое снадобье. Выпьешь его и сделаешь всё, что скажут.

Анна нетвёрдо кивнула, внимательно посмотрев на Зоркого.

– Что ж. В таком случае у нас остался только один вопрос, – негромко засмеялся Князь, указывая на лежащую у своих ног собаку. – Как назвать это чудо?

Девица, видимо, радуясь перемене темы, заулыбалась и слабым голосом предложила:

– Она такая рыжая… Смотришь на неё и думаешь, вот же ж холера…

– Холера? – Задумчиво повторил Князь. – Что ж, пусть будет так. Это даже забавно. Анна, ты не против, если Холера составит тебе компанию до завтра?

Та мотнула головой. Князь поднялся и, смахнув со своих одежд несуществующие складки, направился в сторону выхода. Он обернулся уже у самой двери.

– Ничего не бойся и хорошенько выспись. Ты даже не заметишь, как всё случится, и обещанная награда будет тебя ждать, – после этих слов повелитель обернулся к Зоркому, в первый раз за весь разговор удостоив его вниманием. Господин сделал короткий жест, указывающий следовать за ним, и после этого наконец покинул покои.

Слуга бросился следом. Что бы он ни натворил, он жаждал искупить любую оплошность. Следуя по каменным ступенькам вниз, через сводчатые коридоры, мимо расступающихся людей, Зоркий заново прокручивал в голове весь сегодняшний день. Перед глазами стояла странная босая женщина, называющая его чужим именем и говорящая о ребёнке. Стоит ли сказать о ней Князю?