— Черт бы всех побрал, почему никто не в состоянии сделать все путем? Стереть… Плевать… Стереть… Срань Господня! — Внезапно оператор просунул голову между передними сиденьями: — Ты не поверишь…

Мобильный Фолдса начал наигрывать мелодию Фила Коллинса «Сегодня в эфире».

— Слушаю?

— Мне только что позвонили из новостного отдела Би-би-си, — выпалил Алек.

— Алло? — Начальник полиции заткнул второе ухо пальцем. — Да… Нет, мы немедленно приедем!

— …Вайзмен позвонил!

Логан на секунду отвел глаза от дороги, но тут же был вынужден нажать на тормоз, чтобы не вмазать в зад «порше».

— Шутишь!

— Хочет, чтобы устроили интервью, как этому парню, Ипсвичу.

Фолдс повесил трубку:

— Ты никак быстрее ехать не можешь? Нам надо успеть на брифинг. Вайзмен…

— Звонил по телефону на Би-би-си. Да, сэр. Алек только что сказал.

Фолдс нахмурился:

— Нет. Он захватил кого-то еще.

— Давайте рассаживайтесь. — В комнате для брифингов наступила внезапная тишина. В помещении собралось много полицейских в форме, сотрудников поддерживающих подразделений и Управления детективных расследований. Алек со своим напарником и огромной камерой устроились так, что один мог снимать зал, а второй — инспектора Инша, который рассказывал о последнем исчезновении.

— Валери Лейт.

Клик. На экране возникло лицо женщины: тридцать с хвостиком, полноватая, темные волосы, уложенные в не идущую ей прическу, красивые зеленые глаза.

— Примерно в половине пятого утра ее муж услышал внизу какие-то звуки. Он пошел проверить, и на него напали. Когда он пришел в сознание, жена исчезла, вся кухня была залита кровью.

Клик. На экране появилась обложка книги Маклафлина «Кровавые дрызги». Заглавие написано белыми буквами на вызывающе красном фоне с фотографией кого-то, одетого, как Мясник.

— Мистер Лейт сказал, что на него напал именно такой человек. — Инш сделал многозначительную паузу. — Таким образом, Уильям Лейт является первым, кому удалось остаться живым после столкновения с Вайзменом.

Констебль Ренни наклонился к Логану и прошептал на ухо:

— Что значит дрызги? Может быть, брызги?

— Понятия не имею. Заткнись.

— Я только спросил…

Клик. На экране возникло мужское лицо со следами побоев, половина головы скрыта под марлевой повязкой.

— Тридцать четыре шва, — доложил Инш, — триста граммов крови. Сейчас мистер Лейт находится под охраной в Королевском изоляторе Абердина — и у меня нет ни малейшего желания, чтобы Вайзмен вернулся и закончил начатую работу.

Клик. Кен Вайзмен лыбится с экрана. Время и тюрьма наложили на него свой отпечаток: те немногие волосы, что остались, поседели и теперь были коротко подстрижены, бородка почти белая. Большие уши, большие руки, все большое. Он набрал лишний вес, но по-прежнему выглядит сильным. С левой стороны лба бежит длинный шрам, через бровь он спускается на правую щеку, уродуя глаз. Красивым его не назовешь.

— Вайзмен в бегах с утра вторника, но сегодня днем он позвонил на Би-би-си. — Инш кивнул, и полицейский включил магнитофон.

Женский голос, дружелюбный:

— Привет, вы позвонили в шотландское отделение Би-би-си. Чем я могу вам помочь?

Какой-то треск. Пауза. Затем мужской голос, низкий, с едва заметным акцентом жителя Абердина:

— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь насчет Мясника.

— Одну минуту, я выясню, кто свободен…

На линии тишина, затем музыка, потом снова тишина, потом другой женский голос:

— Отдел новостей. Я могу вам помочь?

— Вы знаете, кто я такой?

Еще одна пауза, наверняка заполненная закатыванием глаз и неслышными театральными вздохами.

— Вы хотите сообщить что-то важное?

— С вами говорит Кен Вайзмен. Они меня ищут. Они обо мне врут.

Какая-то суета, затем куда более заинтересованный женский голос:

— Понятно. Вы хотите все исправить? Сами рассказать людям свою историю?

— Один раз они это уже сделали — еще раз у них не получится. Они не смогут снова отправить меня в эту долбаную тюрьму!

Диалог продолжается, Вайзмен долго говорит по поводу того, какие придурки полицейские Грампиана, и эти самые полицейские, собравшиеся в зале для брифингов, молча слушают запись.

Затем Инш кивком велел остановить пленку.

— Вот так, — сказал он, рассеянно шаря по карманам в поисках отсутствующих там сладостей. — Мы дали послушать эту пленку его социальному работнику и двум его сослуживцам. Все они подтверждают, что это определенно голос Вайзмена. Звонил он из телефона-автомата в Тиллидроне, так что мы знаем, что он до сих пор в городе. Но дальше пойдет интереснее…

Снова включили запись.

Еще ругань, затем женщина спросила:

— Вы не хотели бы лично выступить в свою защиту? В телевизионном интервью? Рассказать всей стране?

На этот раз пауза затянулась, и можно было предположить, что Вайзмен повесил трубку. Но наконец низкий голос произнес:

— Всей стране?

— Да, и в наших силах организовать это сегодня же! Вы можете приехать на студию, мы находимся в Беллгрейв-террас, и…

— Думаешь, я дурак? Если надо, сам скажу, где и когда, ясно?

— Ладно, ладно, сам так сам. Вы говорите куда, и мы к вам приезжаем. Никаких проблем. Командуете вы. Я вовсе не хотела…

— Я с вами свяжусь.

И дальше легкое жужжание отключенной линии.

— Алло? Алло? Срань Господня… Стив! Стив, ты ни за что не догадаешься, с кем я только что…

Клик. Запись закончилась.

— Вот так, — сказал Инш. — Вопросы будут?

— Милостивый Боже… — Фолдс остановился как вкопанный и медленно обвел глазами кухню Лейтов. — Совсем как в «Бешеных псах»…

Узкая металлическая дорожка, которую проложили эксперты, чтобы улики не затоптали, скрипела под его ногами, когда он шел к раковине.

Кровь была повсюду: на полу, на дверцах шкафчиков, на столешницах, на стенах и даже на потолке. Кто-то здорово украсил помещение с помощью восьми пинт крови Валери Лейт.

Начальник полиции посмотрел на липкий кафель:

— Первые впечатления?

Логан в ступоре уставился на сталактит из свернувшегося гемоглобина, свисающий с вытяжки над плитой.

— Крови значительно больше, чем в последний раз.