Нам ничего не известно о римских законах до появления Законов Двенадцати таблиц. Понятно, что в то время уже разрешалась продажа земли и что первое время после основания Рима земля была неотчуждаема, как и в Греции. Хотя не сохранилось никаких доказательств древнего закона, но до нас дошли некоторые изменения, которые постепенно вносились в закон. Закон Двенадцати таблиц, оставив могилу неотчуждаемой, освободил от этого правила землю. Позже было разрешено делить собственность, если в семье было несколько братьев, но при условии совершения новой религиозной церемонии; разделом земли мог заниматься только агрименсор[53].

Только религия могла поделить то, что ранее объявила неделимым. Наконец было разрешено продавать владения, и для этого тоже требовалось соблюсти предписанные религией правила. Продажа совершалась обязательно в присутствии либрипенса (весовщика) с соблюдением манципации[54], торжественной процедуры передачи права собственности новому владельцу. Нечто подобное происходило и в Греции; продажа дома или участка земли сопровождалась принесением жертвы богам. Передача собственности происходила только с разрешения религии. Если человек не мог или мог, но с большим трудом, отказаться от владения землей, то с еще большим основанием его нельзя было лишить этой земли помимо его воли.

Древним была неизвестна конфискация земли для общественных нужд. К конфискации прибегали только в случае вынесения приговора об изгнании, то есть когда человек, лишенный гражданских прав, больше не мог предъявлять право на землю в пределах города, принявшего решение об его изгнании. В законах древних городов не встречается упоминаний о конфискации собственности за долги. Законы Двенадцати таблиц, конечно, не щадят должника, но тем не менее не допускают конфискации его собственности в пользу кредитора. За долги отвечал человек, но не земля, поскольку она неотделима от семьи. Легче взять человека в рабство, чем отнять его собственность. Должник отдавался кредитору, и земля, в некотором роде, следовала за ним в рабство. Хозяин использовал физическую силу человека, попавшего в рабство, пользовался плодами его труда, но не становился собственником земли попавшего в рабство человека. Столь неприкосновенным было право собственности в те времена[55].

Поскольку право собственности было установлено для совершения обрядов наследственного культа, оно не могло утрачиваться со смертью одного человека. Человек умирает, но культ остается; очаг не должен погаснуть, могила не может быть заброшена. Пока существует домашняя религия, существует и право собственности.

Семейный культ и собственность семьи тесно связаны между собой и в верованиях, и в древних законах. В греческом и римском праве существовало жесткое правило: собственность не могла быть приобретена без культа, культа не могло быть без собственности. «Религия предписывает, – сообщает Цицерон, – что собственность и культ неразделимы, и забота о совершении священнодействия выпадает на долю тех, кто получает наследство»[56].

Вот в каких выражениях отстаивает истец в Афинах право на наследство: «Взвесьте хорошенько, о судьи, и ответьте, я или мой противник должны наследовать имущество Филоктемона и приносить жертвы на его могиле»[57].

Можно ли выразить более точно мысль о том, что забота о культе неотделима от собственности? То же самое и у индейцев: «Тот, кто наследует, кем бы он ни был, обязан совершать приношения на могилу»[58].

На этом принципе строятся все законы древних народов о праве наследования. Первый закон заключался в том, что как домашняя религия, мы уже об этом знаем, передается по наследству от мужчины к мужчине, так и собственность передается по наследству от мужчины к мужчине. Поскольку сын является естественным продолжателем культа, он же является наследником состояния. В этом заключается правило наследования; оно не является результатом обычного договора между людьми, а вытекает из их верований, их религии, из всего того, что имеет наибольшую власть над умами. Не личная воля отца делает сына наследником. Отец не должен высказывать свою волю; сын наследует в силу своего полного права – ipso jure heres exsistit – говорит юрист. Сын – необходимый наследник – heres necessarius. Он не решает, принимать наследство или отказываться от него. Наследование собственности, как и культа, является для него и обязанностью, и правом. Хочет он того или нет, но наследство выпадает на его долю, каким бы оно ни было, со всеми обязательствами и долгами. По греческим законам сын не мог отказаться от наследства или принять его без учета долгов.