Когда люди хотят что-то изменить в своей жизни, правила и догмы отступают на задний план, давая месту созиданию, творчеству и любви.

Любовь. Ненависть. Радость. Злость. Стыд. Гордость. Отчаяние. Обида. Нежность. Умиротворение. Мир переживаний, мир эмоций, мир чувств. По сути, это краски, которыми мы раскрашиваем свою жизнь, делая ее более насыщенной, более яркой, более разнообразной и неповторимой. И от того, какими из перечисленных красок мы пользуемся, такую картину жизни мы и имеем. Картину созидания или картину разрушения. Картину счастья или картину печали. Все ли чувства, которые мы испытываем, все ли краски, которыми раскрашена наша картина бытия, принадлежат нам? Через семейные расстановки Берт Хеллингер доказал, что часть чувств, которые мы испытываем, принадлежат отнюдь не нам, а нашим родителям, нашим бабушкам и дедушкам, нашим предкам.

Прежде всего это запрещенные обществом чувства, чувства на которые наложены «табу» нашей культурой, социумом, убеждениями. Чаще всего это чувства заблокированные, вытесненные, не до конца прожитые нашими прародителями. Иногда эти чувства просачиваются в нашу жизнь из прошлого наших предков, мы просто перенимаем их у других и реализуем через себя.

Перенятые чувства хранятся в семейной системе как в банке данных и позднее имеют свойство проявляться у наших детей, внуков, а иногда даже правнуков и праправнуков. Человек не осознает природы этих чувств, он воспринимает их как свои собственные, так как часто они просто вырастают в их среде, впитываются с кровью и генами отца и матери. И только через годы, повзрослев, мы начинаем подозревать, догадываться, что здесь что-то не так.

Многим подобные чувства знакомы, они посещают нас как бы спонтанно и не связаны с теми событиями, которые в данный момент вокруг нас происходят. Иногда интенсивность переживаемых нами чувств бывает столь велика, что мы осознаем неадекватность своей реакции, но часто, увы, ничего не можем с собой поделать. Как некий чертик из бутылки, это чувство возникает вновь и вновь. И мы не в силах ему противостоять, настолько непредсказуемым, внезапным и резким бывает проявление наших эмоций. Позднее мы удивляемся этому порыву, раскаиваемся, говорим себе, что это не повторится больше никогда в жизни. Но проходит какое-то время, и мы снова становимся заложниками неожиданных проявлений чужих задавленных эмоций, перенятых чувств.

Человеку, даже специалисту в области психологии, не знакомому с системной природой перенятых чувств, трудно отличить их от собственных эмоциональных переживаний, а следовательно, и изменить ситуацию. А если не понимаешь причину проблемы, не знаешь ее истоков, с ней можно работать годами без видимых результатов. Многие клиенты, не видя положительного исхода психотерапии, оставляют все как есть, волевым усилием подавляя перенятое чувство, и оно вновь проявится, но уже у кого-то из их детей или внуков. И будет вспыхивать то у одного члена семьи, то у другого, появляться вновь и вновь до тех пор, пока в семейной системе не будет найден источник и адресат перенятого чувства.

Расстановки семейных систем показывают нам, что часто, когда жена подавляет свою злость к мужу, то ее дочь или сын берут эту злость на себя, буквально «впитывают его с молоком матери», но выражают ее не на своего отца, а совсем на других людей, чаще на мужчин. Практика семейных расстановок открывает нам глаза на то, что те сильные, порой необузданные чувства, которые владеют нами, и причины, которых мы не осознаем, по факту являются не нашими, а чужими – перенятыми чувствами. Расстановки по Берту Хеллингеру помогают нам отыскать носителя этих чувств, избавиться от них, исцелиться от этого наваждения и начать жить собственную жизнь, проживать свои, а не чужие чувства.

«Существуют чувства, которые нам помогают познать нечто, и существуют чувства, которые препятствуют познанию. Есть чувства, которые приводят нас к решению, – например, любовь, и есть чувства, которые препятствуют решению, – например, ненависть. Для осознания и нахождения решения важно эти чувства различать», – говорит Берт Хеллингер. Он описывает в своих публикациях четыре вида чувств: первичные, вторичные, перенятые и метачувства. Подробно о его видении чувств можно прочесть в книгах «Порядки любви» и «Источнику не нужно спрашивать пути».

В этой главе я хочу более обстоятельно коснуться темы перенятых чувств и освобождения от их давления и негативизма.

Как мы можем видеть, перенятые чувства, как и повторение судьбы и идентификация с другими людьми, являются повторением и проживанием чужих судеб или чужих жизней, вплетенность в паутину слепого рока. И лучшим наглядным способом я считаю демонстрацию на реальных примерах из собственной практики расстановочной работы.

– О, Боже мой, за что? За что? За что? – уже целый час повторяла Мария, захлебываясь слезами, отчаянием и болью. Как настигла ее соседка у колодца с этой страшной вестью, как рухнула она на колени с тяжелыми ведрами на коромысле, так и рыдала с этой тяжестью на плече, не чуя ее, ибо боль душевная была во сто крат невыносимее. Подол юбки примерз к земле, все тело окоченело, но душа горела, страдая.

– А у твоего уже баба на сносях в соседнем селе, а ты ему все хлеба выпекаешь. Ну дура дурой! – Клавка в сердцах сплюнула в ее сторону, подхватила коромысло с ведрами на плечо и, виляя крутым задом, пошла в сторону деревни.

Пусть вернется вам моя мука

С этими словами жизнь для Марии закончилась. Выплакав боль до дна, она отодрала заледеневшее платье от земли, встала на ноги и, вздымая кулаки к небу, с лютой злобой, невесть откуда взявшейся, вспыхнувшей и заполонившей каждую капельку ее крови, прокричала:

– Пусть вернется вам моя мука! Да снизойдет на вас проклятие небес! Как мне больше не видать счастья, так и вам его не видать!

Мужа на порог она больше не пустила, детям настрого запретила видеться с ним. Детей было четверо, от двух до десяти лет. Мужикам, которые наперебой сватались к завидной, работящей разведенке, она наотрез отказывала. Мария превратила свою жизнь в ад, горя в огне непрощения и ненависти к мужчинам.

Бывший муж только месяц прожил с молодой женой. Началась война, он ушел на фронт и погиб в первом бою. Получив похоронку, женщина родила преждевременно. Мальчик родился хилым, не жил, а мучился и мучил мать. Наконец и он отдал Богу душу. Женщина, как говорили, «повредилась умом», ходила по деревне, качая завернутое в тряпочку полено. Проклятие небес действовало и своим черным крылом накрыло и всех детей Марии и проклятого мужчины.

Маленький сын заболел менингитом, потерял слух, плохо говорил. Так и жил с матерью бобылем всю жизнь. Три ее дочери, три деревенские красавицы, будто заразились злостью и ненавистью матери к мужчинам. Старшая измывалась над парубками как могла. Отвадив от себя своим характером всех ухажеров, она прожила жизнь старой девой. Среднюю дочь изнасиловали и зверски убили. Младшая, единственная из всех, вышла замуж, но не за того, кого любила, и жила с мужем как из-под палки: ни любви, ни радости. Мстила мужу, что не смогла выйти замуж за желанного, всегда мечтала о разводе. Детей от него, двойняшек Лену и Гену, родила поздно.