своими идеями и не задумываетесь, какие опасные вещи выпускаете в мир! Очевидно же, что создания этой лишающей воли мерзости допускать категорически нельзя!

- И ты взялся не допустить… Как ты собирался это осуществить? Отвлечь предложением брака?

- И поскорее увезти из столицы.

- А что у вас припасено на случай неудачи этого плана?

- В случае неудачи я собирался сделать то, что делаю сейчас – рассказать тебе все.

- Тебе следовало сделать это сразу, Дилан!

- Ты тоже не рассказала мне о дядя-министре и сущности своего проекта!

- Это не мои тайны!

- А то, что я рассказываю тебе здесь, тоже не только мои! Да я вообще еще ни разу не мог говорить с тобой, не опасаясь прослушки. Ты уже догадалась, что за вашим домом постоянно наблюдают, а знаешь ли, что куда бы ты ни шла, тебя сопровождают? О всех наших с тобой встречах, начиная с первой, якобы случайной, твоему дядюшке сразу докладывали! Тебе известно, какой у него дар?

Марлена покачала головой.

- Нет. А твоим заговорщикам это известно?

- Точно никто не знает. Подозревают что-то ментального спектра. Сама видела, как он одним голосом воздействовал на толпу по время парада.

- Вот почему ты так его боялся во время чаепития.

- Конечно, боялся, - хмуро признался Дилан. – И это мне еще и в голову не приходило, что доведется хлебнуть вашей отравы! – и покрутил головой. – Отвратительные от нее ощущения, будто сам себе не принадлежишь… Повезло еще, что министр меня спрашивал о том, на что я мог дать честные и безопасные ответы. Почему, кстати, я ничего не забыл? Это тоже недоработка?

- Ты ничего не забыл, Дилан, - ответила Марлена медленно, - потому что хлебнуть моей отравы тебе еще не довелось. И ощутить ты мог лишь неодолимое желание заснуть. Лерр Эшенрих самовольно взял у меня со стола пробник, подписанный так, как я помечала промежуточные образцы сыворотки, которые показывала ему раньше. Вот только на этот раз в пробнике был концентрат снотворного, которое я сделала себе в ночь на воскресенье, потому что волновалась и уснуть не могла.

- Вот адово пламя!

- Но он этого не знает. Так что его проверку на лояльность ты прошел идеально. Можешь не волноваться.

- Ты все-таки так до конца и не понимаешь ситуацию, Марлена! – воскликнул Дилан с горячностью. – Именно это и заставляет меня теперь волноваться больше всего! Раз Эшенрих уверен, что сыворотка синтезирована и работает, он уже ни за что не выпустит тебя из-под своего контроля! Тебе просто не позволят уехать из Норгатена со мной. Нам придется бежать и скрываться!

- А, может, я теперь и сама не пожелаю ни ехать, ни бежать с тобой куда-то, Дилан? – усмехнулась девушка. - Ты пытался использовать меня. Единственное, что я теперь хочу - это узнать, что сделали с моим отцом!

- В этом-то хоть меня не обвиняй! Я вообще тогда еще в Дартхайме сидел и дни до выпуска считал! Знаю только, что разговаривали с твоим отцом. И не безуспешно. Вот не поверю, что ты, всезнайка великая, еще не догадалась, зачем лерру Неллеру понадобилась «драконья кровь»!

- «Драконья кровь»? Намек на то, что отец хотел уничтожить свою разработку и все ее следы… Упоминающийся только в мифическом последнем заказе отца лерру Траубе. Заказе, которого, возможно, отец и не делал вовсе, и на который, между прочим, мое внимание обратил именно ты!

- Но в книге лерра Траубе этот заказ записан! Или ему ты тоже больше не веришь?

- Разумеется, не верю! Отца же наверняка охраняли так же, как и меня теперь. Так кто еще мог, не рискуя попасть под наблюдение как «новый» человек в окружении отца, вести с ним такие разговоры? И от кого еще твои заговорщики могли вообще узнать об этом проекте? Только от старого поставщика и единственного друга, с которым отец обсуждал свои исследования.

- Все равно, Марлена, ты не можешь меня в этом подозревать!

- В том, что ты сговорился с лерром Траубе подсунуть мне заказ с «драконьей кровью»? Очень даже могу! Как раз в твоем стиле.

- Ну, ладно, в этом можешь. Но не в том же, что я поддерживаю людей, желавших смерти твоему отцу!

- А моему дяде вы что желаете - долгих лет жизни?

- Адово пламя! Отставки я ему желаю. И долгих лет… где-нибудь подальше от нас с тобой.

- Ты хотел сказать за решеткой?

- У тебя тоже ментальные способности? – буркнул Дилан.

Отвечать Марлена не стала. Оглянулась на окно. Фонарь за ним давно погас, но в комнате с тех пор сделалось заметно светлее. Наступало утро.

- Пора возвращаться, - сказала девушка.

- Не хочу! – помотал головой Дилан и попросил жалобно. - Давай здесь останемся.

- Оставайся. Я вернусь одна, - Марлена подняла руку с амулетом.

Дилан мгновенно оказался рядом и вцепился накрепко, схватив ее за плечи.

- Марлена, тебе нельзя возвращаться! – с отчаянием выкрикнул он. - Эшенрих посадит тебя на цепь и заставит готовить ему сыворотку! Возможно, цепью стану я. Он отменно умеет манипулировать людьми.

- Ты манипулируешь