уличного фонаря, торчавшего как раз напротив незанавешенного окна, хватало, чтобы разглядеть скромную обстановку небольшой комнатки, хорошо знакомой им обоим.

- Ну, ты даешь, Лен! – пробормотал Дилан, все еще не выпуская девушку из объятий. – Скомпрометировала, потом похитила! Платье цело? С перепугу мог ведь и подпалить.

- Цело, - девушка попыталась освободиться. - Ты уже можешь меня отпустить.

- А если я не хочу отпускать? Может, я три с лишним года только и мечтал снова оказаться в этой твоей комнате в общежитии вместе с тобой! Вот бы действительно вернуться туда, на второй курс Энденской академии…

Вернуться, подумала Марлена, и вычеркнуть эти три года, в которых были только сплошная работа, тоска по исчезнувшему Дилану, болезнь и смерть отца, и одиночество. А теперь еще и все эти непонятности и тревоги последних дней. Вот бы вернуться! Жаль, чудес не бывает.

- Дилан, - сказала она решительно, - нам надо серьезно поговорить!

- О, нет, - застонал Дилан куда-то Марлене в макушку. – С меня хватило уже серьезного разговора с твоим милым дядюшкой.

- И все же поговорить придется. Ты обещал объяснить, откуда тебе известно про лишающую воли сыворотку.

Дилан вздрогнул и разжал руки. Марлена отошла к столу, коснулась лампы, но зажигать не стала – лучше, если их присутствие в пустующем в каникулы общежитии останется незамеченным.

- Или, может, начнем с начала? – Марлена снова повернулась к застывшему в полумраке Дилану. – Скажи, когда ты приехал в Норгатен?

- Неделю назад, а что?

- Приехал, чтобы разыскать меня?

- Да.

- И уже через день мы встретились у лавочки «Все для зелий». Якобы случайно. А на самом деле потому, что ты заранее знал, что я там бываю, так ведь? При встрече ты обмолвился, что слышал о смерти моего отца. Слышал! Мой отец не настолько известная персона, чтобы его смерть обсуждалась, я даже некролог в газету не давала. От кого же ты мог слышать об этом? И о том, что мой дядя – министр пропаганды, ты тоже знал с самого начала, да? Тебе даже известно, над каким именно проектом я работаю для него! Что все это значит, Дилан? Для чего на самом деле ты подстроил эту встречу у лавки лерра Траубе?

- На последний вопрос ответить проще всего, всезнайка, - не сразу заговорил Дилан. – Тем более что я давал подобный ответ уже несколько раз за прошедшие сутки. Могу повторить еще – я, как ты выразилась, подстроил нашу встречу, потому что люблю тебя, хочу жениться на тебе и поскорее увезти из Норгатена. Что касается остального… Все это, можно сказать, случайность.

- Какая еще случайность? – не выдержала девушка.

- Думаю, судьбоносная, - усмехнулся Дилан. – После выпуска я прямо из Дартхайма приехал сюда в Энденскую академию. Рассчитывал найти тебя на кафедре у профессора Рюгге, а если ты не здесь, то выведать у него твой столичный адрес. Но первым встретил не Рюгге, а другого старого знакомого. Имя называть не стану. Мы разговорились, я спросил о тебе. От него я и узнал о том, что лерр Неллер умер, а твой хитрый дядя-министр втянул тебя в опасный проект, осуществлению которого необходимо помешать во что бы то ни стало.

- И ты пообещал помешать? – догадываясь, прошептала Марлена.

- Я решил, что лучше возьму это на себя. Иначе к тебе послали бы кого-то другого.

- Чтобы устранить меня? – холодно уточнила девушка. – Как устранили моего отца. К нему ведь тоже кого-то посылали, не так ли?

- За кого ты меня принимаешь? – оскорбился Дилан. – За наемного убийцу?

- За одного из этих заговорщиков, что выступают против правительства! Лерр Эшенрих меня предупреждал.

- Да, мы против правительства, - согласился Дилан. – Против такого правительства, которое обманывает и использует свой народ, беззастенчиво лжет и спекулирует фактами, нагнетая обстановку выгодной ему военной истерии. Против правительства, которое под видом заботы о безопасности народа планомерно отбирает у этого народа его права и свободы. Против правительства, насаждающего в стране культ извращенного патриотического энтузиазма, при котором человек не вправе решать самостоятельно, кем ему быть, а обречен заниматься только тем, что приносит максимальную пользу армии. Открой уже глаза, Марлена, наше общество целенаправленно превращается в военную диктатуру!

- Это ты в своей боевой школе таких идей набрался? – пробормотала Марлена растерянно.- Хотя нет… Твой случайно встреченный знакомый не стал бы откровенничать о планах заговорщиков, если бы не доверял тебе. Абраксас, Дилан! Ты еще на втором курсе был с ними связан!

- Верно. Мы вместе входили в группу Томаша, портальщика с тогдашнего четвертого курса. Которого, по твоему мнению, пригласили в военное министерство. Догадываешься, куда его на самом деле пригласили?

- Арестовали?

- Да! Его и еще одного парня с боевого.

- Получается, губернатор Ван Ланге как-то узнал о твоих связях с заговорщиками и планирующихся арестах и спас тебя, отправив в Дартхайм!

- Считаешь, я должен быть ему благодарен? Да если бы он просто предупредил меня, ребятам тоже удалось бы спастись! Но остальную группу не тронули. И это означает, что парни никого не выдали. А теперь представь, что было бы, если б их допрашивали с вашей адовой сывороткой! Живой пример в исполнении своего милейшего дядюшки ты недавно наблюдала. И подумай, как еще ваше творение можно использовать с воображением-то и фантазией лерра Эшенриха! Вы, ученые, как слепые прямо, увлекаетесь