Она отложила вилку и внимательно смотрела на парня, ожидая ответа на свой вопрос. Гришка не смел поднять глаза. Врать он не умел с детства, а оправдываться перед ровесницей, да еще такой миленькой, ему совсем не хотелось.

Наконец он все же заставил себя посмотреть в глаза девушки.

— Они ранили Вадьку и убили моего друга, — глядя прямо в зеленый омут чарующих глаз, раздельно произнес он. — Если бы я не выстрелил, то сейчас меня бы с тобой не было. Валялся бы в подворотне с простреленной башкой!

Гришка понимал, что это только часть истории — полуправда, если говорить точно. Он в душе молился, чтобы девушка не задала ему простой вопрос: «А что, собственно, молодой человек, привело вас спозаранку к подъезду дома, в котором снимал квартиру уголовный авторитет по кличке Улыбка?»

Ничего такого Татьяна не спросила, она просто надолго задумалась.

— Странно, — наконец заметила она тихим голосом, по привычке глядя на свои ногти. — Мы, бабы, рожаем детей, новую жизнь даем, а вы, мужики, по всякому стараетесь эту жизнь оборвать!

— Женщины тоже убивают, — невольно возразил Григорий, вновь берясь за вилку.

Татьяна ничего на это не ответила, только задумчиво продолжала хранить молчание.

— Как ты думаешь, почему я тебя тут прячу, вместо того чтобы милицию вызвать?

Резко вскинув голову, как рентгеном впилась она своими изумрудными глазами прямо в глаза Гришки.

— Не знаю, — признался он.

Для Парфена действительно было непонятно, почему эта славная девушка возится с ним — бандитом и убийцей! Тем более что менты уже просветили ее насчет его личности.

— Ты на моего брата похож. — Горькая складка легла в уголке рта. — Только он помоложе тебя на пару лет. Тоже — машины, «братва», дела непонятные. Недавно прилетел сюда ночью, глаза навыкат, говорит, что товарища на перо посадили, штопать нужно! Василий Кузьмич дежурным врачом тогда был. Они ему денег целый ворох на стол вывалили — я за год столько не заработаю! Только, говорят, в милицию не звони. Эх! — В этом самом «эх» отразилось столько горечи!

— А… ты замужем? — неожиданно для себя спросил Парфен.

— Была, — ответила Таня, быстро глянув на парня, и, неожиданно усмехнувшись, спросила: — А что, посвататься хочешь?

Парфен смутился, но все же не отвел взгляд и честно сказал:

— А к тебе я бы посватался.

— Да ты меня полчаса всего знаешь!

— А мне кажется, что всю жизнь!

— Нет уж, раз была, — еле слышно отозвалась Татьяна и прибавила, горько усмехнувшись: — Да и зачем я тебе… такая?

— Какая такая? — переспросил Гришка.

— Ни к чему тебе это знать, — досадливо поморщившись, отмахнулась медсестра. — Наливай по новой, а то водка прокиснет!

Григорий почувствовал, что задел за что-то живое, еще не отболевшее.

Он налил по новой, и они дружно выпили. После слов Татьяны он новыми глазами смотрел на нее. Парень заметил то, что не удалось разглядеть с первого раза: морщинки над бровями, усталый изгиб губ. Сначала Гришка думал, что она даже чуть моложе. Теперь он был уверен в обратном — Таня была на пару-тройку лет старше его.

— Ну, а ты как в бандиты попал? — без обиняков спросила его девушка, выпив свою порцию спиртного и запив водой.

Гришка, накинувшийся на закуску, отложил было вилку, но медсестра торопливо добавила:

— Кушай-кушай! Потом, если захочешь, расскажешь.

— Как попал, как попал, — уставившись на свои сжатые добела кулаки, пробормотал Парфен. — Денег нужно было, вот и попал! Сестре на сердце нужно операцию делать срочно!

Сказав это, Гришка отвел глаза. Отчего-то ему было неловко врать этой красивой девушке с изумрудными серьезными глазами.

— А что у нее? — сразу задала вопрос Таня.

— Не знаю, — поморщив лоб, ответил Григорий. — Родители знают. — И, чтобы уйти от скользкой темы, сам поинтересовался: — Таня, откровенность за откровенность. Что же у тебя-то произошло?

— Ничего особенного. — Усмешка, искривившая ее губы, получилась одновременно горестная и злая. — Просто один подонок своей слабостью сломал мне всю жизнь. Ненавижу слабых мужиков! — неожиданно с вызовом, сердитым возгласом закончила она мысль. Потом, помолчав немного, все же рассказала…

* * *

Сентябрь в том году выдался теплый. Весь месяц стояла летняя погода, и приближение осени стало ощущаться только в последних числах.

Таня завтракала, когда зазвонил телефон.

— Привет, — услышала она голос школьной подруги, не звонившей уже тысячу лет.

— Марина, ты?! — удивилась Татьяна. С бывшей одноклассницей Таня Малышева особо не дружила никогда и звонка от нее, честно признаться, никак не ожидала.

— Чем занимаешься? — с ходу, не поинтересовавшись о семье и делах, взяла быка за рога Маринка.

Татьяне всегда претила суетливость и беспардонность Маринки, поэтому девушка с ней общалась крайне редко. «Нисколько не изменилась!» — отметила девушка, улыбаясь невольно собственным мыслям. Вслух же она ответила:

— Да особо ничем. Ты в гости нагрянуть хочешь?

— Нет! — энергично запротестовала Маринка. — Наоборот, тебя на белый свет вытащить хочу!

— Это еще зачем? — Татьяна присела на пуфик у аппарата, дабы не утруждать понапрасну ноги.

— Сгоняем за город на шашлыки. С культурными людьми познакомишься!

Татьяна ехидно улыбалась сама себе в зеркало, слушая вкрадчивый голос однокашницы. Она знала Маринку как облупленную и представляла себе ее компанию.

— Это с Петяевым будет культурная компания? — не менее вкрадчивым голосом, полным нескрываемого сарказма, поинтересовалась она.

Петяев был их одноклассником и, с точки зрения Татьяны, совершенно безнравственной и никчемной личностью. Про таких говорят еще: «Парень без царя в голове!» Но для Маринки, не отличавшейся большим умом, он был идеалом и давней зазнобой ее клокочущей души. Малышева не сомневалась, зачем Маринка хочет вытащить ее на шашлыки. Просто у кого-то из петяевских друзей нет пары. Петяев поставил своей верной подруге простую задачу — обеспечить таковой человека, который и оплачивал весь этот пикник. Сам Петяев по жизни был халявщиком и лодырем.

Татьяна уже представляла весь сценарий их дальнейшего с Маринкой разговора. Она, естественно, откажется от гульбища в компании с Петяевым и его приятелем, Маринка начнет ее уговаривать, и они поцапаются в очередной раз, после чего можно будет продолжать от нечего делать сидеть и таращиться в телевизор.

— Нет, Петяева я послала подальше! — услышала совершенно неожиданную для себя фразу медработница. — Ну его, этого кретина!

— Марина! — выдохнула пораженная таким известием Танька. — Ты меня сегодня просто изумляешь! Как ты смогла решиться на такое?!

Малышева не смогла удержаться, чтобы не подковырнуть знакомую. Совершенно серьезно поговорить с Маринкой ей не удалось, как самой казалось, ни разу в жизни. Но однокашница не понимала, что над ней иронизируют.

— Как! А вот так! — отозвалась она. — Козел он — вот и