В первую очередь мне стоило переодеться. Я сняла с себя юбку и вывернула ее наизнанку. Изнутри она была бордового цвета, а один из швов представлял собой потайную застежку «молнию». Если добавить к этому ложные карманы, то у меня получилась довольно авангардная жилетка.

Я отогнула подол блузки и достала из сумки тонкий поясок, в цвет моему жилету. Когда я застегнула его на талии, то получилось мини-платье свободного покроя. Я надела поверх него жилетку, и теперь меня уже издалека можно было принять за совершенно другую женщину.

Начесать волосы и сделать на лице боевую раскраску индейцев апачи было минутным делом. Небольшие пластинки, прикрепленные к деснам верхней челюсти завершили изменение моей внешности. Меня, конечно, можно было узнать, но для этого следовало внимательно присмотреться. А этого я позволять никому не собиралась!

Вся перемена внешности заняла у меня не более двух минут. Хватятся меня не раньше, чем минут через десять. Поэтому как минимум шесть минут у меня имелось, чтобы найти изчезнувшую троицу.

Мне нужно было только отыскать Ридле, внедрить в комнату, где он находится, «жучок» и спокойно исчезнуть. Для этого шести минут было вполне достаточно. Хватило бы времени даже на то, чтобы выбраться на улицу и прилепить подслушивающее устройство к машине бизнесмена.

Третья дверь под винтовой лестницей оказалась заперта. Меня это не смутило и остановить, естественно, не могло. Большинство внутренних замков спокойно открывается обычной шпилькой. Если, конечно, знать, как это делать. Я знала.

За дверью оказался коридор, и вопреки моим ожиданиям он был пуст. В коридор выходило три двери с правой стороны, заканчивался он также дверью, которая, видимо, вела на улицу. С левой стороны дверей не было. Оно и понятно. Там, за стеной, был главный зал ночного клуба.

В коридоре стояла абсолютная тишина. Даже звуки музыки сюда не долетали, едва я прикрыла за собой дверь. Теперь следовало определить, в каком из трех помещений находится Ридле. А для этого никаких особых технических ухищрений не требовалось.

Я достала из сумочки тюбик губной помады, сняла с него колпачок и, приставив его к двери, прислонилась к колпачку ухом. Полая емкость действует, как слуховой аппарат. Причем мембраной для него служит та поверхность, к которой вы его прислонили. Конечно, у колпачка от губной помады был слишком мал диаметр окружности, чтобы разобрать слова, но понять, говорят ли в данном помещении, было вполне возможно.

За первой дверью стояла тишина. Нет, что-то там внутри гудело. Но скорее всего это был обычный холодильник. Я подошла к следующей двери и прислушалась. Одной секунды мне хватило, чтобы понять: в этой комнате кто-то есть.

Итак, пришло время действовать. Я порылась в сумочке и вдруг поняла, что нужный «жучок» у меня остался только один, тот, что я собиралась поставить в машину Ридле.

«Ладно, машина отпадает. Прикреплю здесь „жучок“!» — подумала я и достала прослушивающее устройство из сумочки.

Я распахнула дверь и заглянула в комнату, качаясь, будто от сильного алкогольного опьянения. Рассмотреть обстановку комнаты я не успела, потому что пришлось опустить голову: в комнате были Ридле и Голованов, и меня могли узнать.

— Та-ак! — протянула я, придав своему голосу интонации пьяного человека. — И тут на улицу не выйдешь!..

Я взмахнула рукой, словно пытаясь удержать равновесие, и схватилась за косяк. Неуловимым движением пальцев я прикрепила «жучок» к облицовочной панели и сказала с возмущением:

— Понастроили тут хрен знает что!..

После этих слов я захлопнула дверь, с силой ударив ею о косяк. Каково же было мое удивление, когда в только что пустом коридоре я увидела двоих: секьюрити, как раз выбравшегося из туалета, и спутника Голованова, который пропал вместе с ним. Они стояли в двух противоположных концах коридора.

— Эй, что вы тут делаете? — заорал секьюрити и поспешил ко мне.

Я решила играть ва-банк. Махнув на охранника рукой, я пошла шатающейся походкой прямо в противоположный конец. Спутник Голованова тут же схватил меня за руку.

— Че те тут нада? — наглым голосом проговорил он.

— Завянь, я сегодня не даю! — огрызнулась я, словно не понимая, что происходит. — Где тут на улицу выйти?..

— Вышвырни ее отсюда! — заорал охранник, подходя к нам. Лицо его выражало крайнюю растерянность.

— Ну ты и попал, браток, — зло усмехнулся парень, что держал меня за руку. Он открыл входную дверь и подтолкнул меня к ней: — Вали отсюда, пьянь!..

Я вылетела за дверь, словно пробка из бутылки. Пришлось изобразить падение, чтобы все выглядело правдоподобно. Я измазала свою блузку, но это было не страшно. Главное, что спутник Голованова меня не узнал! Прежде чем за ним закрылась дверь, я услышала голос Голованова:

— Кто это такая?

— Да так, шлюха какая-то!.. — был ему ответ.

Ну что ж, шлюха так шлюха. Главное, что меня не приняли за меня саму. Остальное поправимо. На ходу превращая жилет в юбку, я бросилась вокруг ночного клуба к парадному входу…

В десять минут я не уложилась. У парадного входа я оказалась ровно через одиннадцать минут, плюс — минус три секунды. Окончательно возвращать себе вид переводчицы гостей Ридле я не стала.

Швейцар, похожий на улыбающегося носорога, непременно бы запомнил мое необъяснимое возвращение в ночной клуб, тогда как через парадное я не выходила. Если мое отсутствие уже заметили, то швейцара могут спросить обо мне. И тогда разоблачение будет неизбежным.

Мне пришлось оплатить вход в ночной клуб. Сумма была высока, но мне подумалось, что заведение того стоит. Наверное, я приду сюда еще раз, после того как закончу все дела с Ридле.

Второй раз за вечер я прошла через вестибюль, и никто не обратил на меня внимания. Была некоторая опасность, что дамская комната будет занята и мне придется ждать еще некоторое время. Тогда бы мое отсутствие уже стало подозрительным.

К счастью, ждать мне не пришлось. Поэтому через тринадцать минут после моего исчезновения из банкетного зала я вернулась обратно. Изрядно подвыпившая фрау Гецрих довольно беспардонно поинтересовалась, не закупорка ли кишечника у меня, но на этом все вопросы о моем отсутствии исчерпались.

Наверное, у немцев вопрос фрау Гецрих считался хорошей шуткой, потому как все присутствующие, услышав его, разразились хохотом. Мне пришлось проглотить все это, поскольку любой мой ответ мог бы стоить мне рабочего места у Ридле. А это отразилось бы отрицательно на выполнении задания Грома.

Ничего особо в банкетном зале не изменилось, пока меня не было. Разве что старшая чета Гецрих проснулась. Буквально через три минуты после меня в зал вошли Ридле с Головановым, и немцы попросили отвезти их в гостиницу. Ридле тут же дал мне распоряжение проводить гостей в их номера в «Словении».