– Смотри, – прошептала Бобби, ухмыльнувшись.

Она приоткрыла стеклянную крышку аквариума, быстро просунула туда руку и вытащила изумлённую лягушку, а потом снова закрыла крышку.

– Давай подсунем её Пруденс, – шёпотом предложила Бобби. – Вот она перетрухнёт!

Никто ничего не замечал. Мадемуазель с утра была не в настроении, и девочки лихорадочно читали текст, чтобы не злить её лишний раз. Бобби осторожно потянулась, чтобы перекинуть лягушку на парту Пруденс. Но перепуганная лягушка внезапно вырвалась из её рук и шлёпнулась на пол возле Карлотты. Та, уловив краем глаза движение, обернулась – и увидела лягушку на полу и Бобби, которая яростно кивала и жестами показывала, что бедное земноводное предназначалось ни о чём не подозревающей Пруденс.

Карлотта расплылась в улыбке от уха до уха. Она маялась не меньше Бобби, а страница французского текста казалась ей сплошной тарабарщиной, в которой были понятны только отдельные слова. Поэтому Карлотта с готовностью подняла лягушку и аккуратно пристроила её на краю парты Пруденс. Это было несложно, поскольку Карлотта и Пруденс сидели рядом.

Пруденс подняла голову, увидела лягушку и завизжала так, что весь класс подскочил от неожиданности, а мадемуазель уронила мел и книжку, с которой списывала задание.

– Пруденс! – возмущённо вскрикнула она, оборачиваясь к классу. – Что за шум?

Похоже, лягушке понравилось на парте у Пруденс. Она скакнула на учебник и уселась прямо посередине, глядя немигающими коричневыми глазами на окаменевшую от ужаса девочку. Отмерев, Пруденс завизжала ещё громче. И тогда лягушка высоко подпрыгнула и плюхнулась девочке на плечо, а оттуда свалилась ей на колени. Пруденс подскочила как ужаленная, скинув с себя бедную лягушку.

– Мадемуазель! Лягушка! Фу! Я их не выношу! Карлотта, ты свинья! Ты нарочно вытащила её из аквариума, чтобы напугать меня! Ненавижу! – закричала Пруденс, вне себя от страха и злости.

Но класс уже смеялся, потому что перепуганная Пруденс выглядела очень забавно. Мамзель начала закипать. А тут ещё лягушка, как назло, снова скакнула, и Пруденс вновь пронзительно завопила.

– Taisez-vous[2], Пруденс! – вскрикнула мадемуазель. – Замолчи! Это не класс, а просто какой-то зоосад, полный медведей и обезьян! Я этого не допущу! Это abominable[3]!

Смех усилился. А Пруденс снова накинулась на Карлотту:

– Ты мерзкая! Ты ничто! Грязная маленькая циркачка, и мозги у тебя, как у циркачки! Думаешь, я про тебя ничего не знаю? А я знаю! Я видела, как ты достала лягушку из аквариума и кинула её в меня! Я всё видела!

– Taisez-vous, Пруденс! – закричала мадемуазель и застучала кулаком по столу. – Карлотта, выйди из класса! Немедленно отправляйся к мисс Теобальд и доложи, что ты натворила! Чтобы такое случилось на моём уроке?! Это немыслимо!

Но Карлотта не слышала ни слова из сказанного мадемуазель. Вскочив со своего места, она в бешенстве уставилась на Пруденс. Глаза у неё сверкали, и вид был совершенно дикий, но, несмотря на это, Карлотта казалась сейчас очень красивой. «Она похожа на прекрасную воительницу», – подумала Изабель.

А потом Карлотта заговорила, только девочки её не поняли, поскольку говорила она на испанском. Слова лились бурным потоком, да ещё Карлотта топнула ногой и махнула кулаком перед носом попятившейся Пруденс.

Мадемуазель, вконец рассвирепевшая оттого, что её не слушают, тяжёлой поступью надвигалась на Карлотту.

Класс наблюдал за ними, затаив дыхание. В первом классе уже пару раз случались так называемые Большие скандалы, но ничего подобного этому ещё не бывало. Мадемуазель крепко взяла Карлотту за руку.

– Vous êtes in-sup-por-table![4] – проговорила она по слогам, чтобы подчеркнуть значение слов.

Но Карлотта злобно стряхнула руку преподавательницы. Она никому не давала прикасаться к себе, когда была в ярости. А потом повернулась к остолбеневшей француженке и выдала яростную тираду на испанском языке. К несчастью, мадемуазель, в отличие от учениц, поняла достаточно, чтобы побледнеть от гнева. Она еле-еле удержалась от того, чтобы не ухватить Карлотту за ухо.

И тут в самый разгар скандала дверь в класс отворилась и вошла мисс Робертс. Урок давно закончился, но все так увлеклись происходящим, что забыли про время. Мисс Робертс очень удивилась, что класс закрыт, поскольку обычно к её появлению кто-нибудь обязательно распахивал дверь. Но её изумлению просто не было предела, когда она увидела, что мадемуазель и Карлотта вот-вот подерутся!

При виде мисс Робертс мадемуазель с трудом взяла себя в руки.

– А, мисс Робертс, – слабо проговорила она, чувствуя себя опустошённой после бешеного всплеска эмоций. – Вы пришли очень вовремя. Ваш класс ведёт себя ужасающе и агрессивно. Ваша ученица Карлотта не подчиняется мне, оскорбляет меня, она… О-ля-ля, опять эта лягушка!

Про лягушку все успели позабыть, но она напомнила о себе, внезапно прыгнув в сторону большой ноги мадемуазели. Француженка не любила лягушек. Насекомые и прочие мелкие твари вызывали у неё ужас. Она взвизгнула не хуже Пруденс, отшатнулась и с размаху села на стоящий позади неё стул.

Мисс Робертс окинула класс одним-единственным взглядом, и её лицо посуровело. Потом она посмотрела на мадемуазель, чей горячий нрав был хорошо известен всей школе, и решила, что сначала надо удалить из класса разгневанную француженку, а потом уже разбираться со своими.

– Мадемуазель, вас уже ждут на следующий урок, – сказала она своим ясным, чётким голосом. – Я займусь этим вопросом и расскажу вам обо всём во время обеда. А сейчас вам пора идти.

Мадемуазель никогда не опаздывала на уроки. Она мгновенно встала и вышла из класса, метнув на Карлотту яростный взгляд. Мисс Робертс кивком велела Хилари закрыть дверь и прошла на своё место. В классе наступила мёртвая тишина, поскольку все до единой ученицы боялись мисс Робертс до дрожи, когда она была в таком настроении.

Карлотта всё ещё стояла растрёпанная, со сжатыми кулаками. Мисс Робертс уже хорошо знала её огненный темперамент и понимала, что в таком состоянии ругать её бессмысленно. Поэтому она сухо сказала:

– Карлотта, будь добра, иди причешись. Заодно руки от чернил отмой.

Девочка бросила на учительницу мятежный взгляд, но твёрдость и холодность приказа подействовали на неё успокаивающе, и она послушно вышла из класса.

Послышался общий вздох облегчения. С Карлоттой никогда не было скучно, но в этот раз впечатлений оказалось слишком уж много.

– Поверьте, я ни в коем случае не поощряю ябедничество, – проговорила мисс Робертс, оглядывая класс холодными голубыми глазами. – Но в данном случае я категорически желаю получить объяснения по поводу этого происшествия. Может быть, ты, Хилари, как староста класса расскажешь мне, что случилось?