Большие перемены принесло и налогообложение. В добрые старые времена с низким подоходным налогом (теперь ожесточенные критики Сити называют их «ледниковым периодом») один или двое представителей династий торговых банкиров «работали в банке», в то время как остальные могли себе позволить наслаждаться радостями английской загородной жизни. Теперь все должны работать, и для членов семьи требуется больше рабочих мест, чем раньше.

Кроме того, налогообложение положило конец старомодным партнерствам или товариществам. Партнеры не могут распределить прибыль в удачные и неудачные годы, зато это вполне доступно директорам открытого акционерного общества. За единственным исключением банкирского дома «Н.М. Ротшильд и сыновья» (N.M. Rothschild & Sons), все торговые банки стали открытыми акционерными обществами. Но контрольный пакет акций в большинстве торговых банков по-прежнему принадлежит семье. Любой может приобрести акции Hambros Bank Ltd. на фондовой бирже, но у человека со стороны нет возможности выкупить контрольный пакет у семьи Хамбро.

В 1962 г. Олафу Хамбро наследовал его племянник Чарлз Дж. Хамбро, способный финансист, который также входил в совет директоров Английского Банка. На следующий год он умер.

Последний председатель, Дж. Х. (Джек) Хамбро, совсем не соответствовал голливудским представлениям о том, как должен выглядеть банкир из Сити. Обаятельный, не любящий строгие костюмы, жизнерадостный оптимист со слегка взъерошенной головой и внешностью урожденного сельского сквайра, он любил посмеяться, хотя часто у него на лице появлялся задумчивый взгляд. В годы Второй мировой войны этот англичанин с внешностью сибарита участвовал в создании строго засекреченного экономического разведывательного подразделения, известного под названием «Корпорация Великобритания» (United Kingdom Corporation). Действуя на Балканах и в Турции, ее представители систематически подрывали немецкую военную машину, производя упреждающие закупки, создавая и подпитывая черные рынки в оккупированных Германией странах, продавая одни товары по демпинговым ценам и добиваясь исчезновения других. Самая подходящая работа для потомка проницательного капитана викингов, который за несколько столетий до того скупил весь черный креп в Копенгагене.

Джек считал важным, чтобы банку «Хамбро», несмотря на рост, удалось сохранить дух семейственности и атмосферу товарищества. «Основополагающие традиции» невольно чувствуются в «Хамбро». Председателем совета директоров должен стать самый способный. По этому поводу Джек говорил:

– Ничего страшного, всякое бывает.

После внезапной кончины Джека Хамбро в конце 1965 г. таким «самым способным» стал Джослин Хамбро, сын Олафа. Джослин – нынешний председатель. Еще один Хамбро, который в наши дни состоит в правлении, – сын сэра Чарлза, Ч.Э.А. Хамбро, которого называют «молодым Чарли». Джослин Хамбро называет систему наследования «просвещенной семейственностью». Семья выбирает тех, кто лучше всего подходит для ответственной и напряженной работы. Если кто-либо из семьи Хамбро оказывается так же хорош, как и «кандидат извне», пост достается Хамбро. Многие клиенты до сих пор предпочитают вести переговоры «с кем-нибудь из семьи Хамбро». Такого следует ожидать в семейном банкирском доме; человек, чьи отец и дед были клиентами такого банка, соглашается вести переговоры только с «кем-нибудь из Хамбро». И все же, если представитель семьи Хамбро уступает по своим качествам «внешнему кандидату», он не получает места. Некоторые члены семьи пытались попасть на работу в банк, но не добились успеха.

Один позже занялся благотворительностью; другой поступил в соседний торговый банк – теперь он там директор-распорядитель и неплохо преуспевает. Все в «Хамбро» были довольны.

Никто за пределами семьи не знает, как принимаются по-настоящему важные решения: Хамбро этого не говорят. Зачем «проливать свет на волшебство»?

В силу сложности современного банковского дела никто не в состоянии знать всего. Джослин Хамбро не верит, что чутье и инстинкт являются необходимыми качествами для коммерческого банкира.

– Самое главное – здравый смысл и преданность делу. Компетентных исполнителей найти можно всегда, но исполнители, сочетающие в себе здравый смысл и преданность, встречаются редко. Наши молодые люди хорошо подготовлены; мы наблюдаем за ними до того, как они получают власть. Многие не способны нести груз ответственности и быстро сдаются. Они будут способными клерками, но не поднимутся на самый верх. Зато те, кто способен выстоять на линии огня, ценятся у нас на вес золота!

Сейчас в составе правления семь исполнительных директоров. Пятеро из них не являются членами семьи Хамбро. Один породнился с Хамбро по браку: бывший коммерсант из Индии, обладающий богатым опытом заемщика, человека «по другую сторону стойки». Один исполнительный директор раньше был партнером в солиситорской фирме. Трое начинали как «способные молодые люди» в банке и благодаря своим талантам доросли до руководящих должностей. Торговые банкиры по-прежнему считают себя «королями Сити». Но достойным чужакам больше не заказан вход в ряды финансовой аристократии. (Кстати, энергичного молодого норвежца, заведующего норвежским отделом банка «Хамбро», который произвел такое сильное впечатление на молодого немца тем, что в пятницу вечером за несколько минут договорился о кредите 200 тыс. фунтов в Амстердаме, недавно выдвинули в состав правления.)

Зал правления (в некоторых старинных банках его по-прежнему называют «салоном») представляет собой большую комнату с окнами, выходящими на Бишопсгейт, с хрустальными люстрами, угольными каминами и портретами предков в позолоченных рамах. В зале стоят семь столов, один за другим. Стол председателя помещен в небольшом отдельном кабинете. После смерти сэра Чарлза его из почтения не занимали больше года. Председатель работал с остальными членами правления в общем зале.

В зале царит неформальная, дружеская, но крайне деловая атмосфера. Многим руководителям высшего звена трудно работать в одном помещении еще с шестью людьми. В банке «Хамбро» считается, что человек, который сидит в кабинете в одиночку, скорее наделает ошибок, чем человек, которого постоянно окружают партнеры. В одном торговом банке все письма вскрывают утром и показывают всем партнерам. Бумаг совсем немного, нет папок, нет тарифных справочников.

– Почти все сведения мы держим в голове, – говорит один исполнительный директор.

Оцениваются риски, партнеры обмениваются мнениями, решения принимаются после тихих бесед, а не после длинных речей на заседаниях комитета. Нет цепи инстанций; вопросы не решаются «по каналам». Очень цивилизованный способ вести дела.

– Если я хочу поговорить с другим партнером, мне не нужно просить своего секретаря позвонить его секретарю, прежде чем мы побеседуем по телефону, как директора в этих бюрократических учреждениях, – говорит один из партнеров. – Скорее всего, он сидит передо мной или за мной, и я могу повернуться и побеседовать с ним. В крайнем случае, если в зале правления, кроме меня, никого нет, я принимаю решение самостоятельно.

Риски сейчас больше, чем когда бы то ни было, хотя и не такие яркие, как в прежние времена.